Раз ошибка, два ошибка… Дело о разбитом «жуке»

Понг скачет у окна, которое выходит на Брант Хиллз. Пинг запрыгивает на кровать, чтобы хоть что-то разглядеть. Сколько же аллергенов! Я высовываюсь из окна, чтобы понять, что же их так завело.

Слабый свет от парковых фонарей падает на школьную парковку. Его хватает, чтобы увидеть маленькую машину, которая едет по парковке. Это снова оранжевый «жук». Машина останавливается, а я оттаскиваю собак от окна. Это не может быть миссис Ватье. Уже так поздно. Или может?

– Да просто кто-то ездит на машине, – говорю я собакам.

Моё объяснение не успокаивает их. Понг скулит. Пинг звонко лает несколько раз. Даже я не верю в то, что говорю.

Папа заходит в мою комнату, потирая глаза.

– Бога ради, что они здесь делают?

– Им было одиноко, – нахмурившись, я тычу пальцем в окно. – По школьной парковке ездит машина.

– Тоже мне проблема. Там наверняка часто катаются на машинах. Просто мы об этом не знаем, потому что обычно нас никто не будит. – Он почёсывает щетину. – Слушай, если ты их не успокоишь, придётся отвести их домой. Нам нужен сон.

– Они будут хорошо себя вести, пап. Просто им всё в новинку. Пинг, тсс!

Папа качает головой и плетётся в свою комнату.

Я подбираю Пинга и забрасываю его на кровать. Понг запрыгивает сам. Я постираю бельё и пройдусь пылесосом по кровати, когда они уедут. Они сворачиваются клубочком, но всё равно занимают бо́льшую часть кровати. Вдалеке кто-то заводит мотор. Пинг низко и грозно рычит.

Я снова выглядываю в окно. «Жук» ездит взад-вперёд по парковке, немного напоминая робота-сапёра.

Я вздыхаю и устраиваюсь в свободном углу кровати. На мобильнике 12:01. Технически можно сказать, что уже наступило завтра. И снова раздаётся низкое рычание, на этот раз это Понг. У меня по спине бегут мурашки. Почему эта машина так их волнует? Последняя, десятая, ошибка этого дня – недостаточно тщательно проведённое расследование.

День второй

День второй. Ошибка первая

Пинг и Понг прижали меня к стене, поэтому нормально поспать мне не удалось. На следующее утро я просыпаюсь из-за звонка. Папа зовёт меня из кухни. Он передаёт мне трубку. Звонит мама. Она в аэропорту Амстердама, доедает обед.

– Привет, Стивен, как дела?

Я рассказываю ей о пожарной тревоге и роботе-сапёре.

– А ещё ночью по школьной парковке разъезжал «Фольксваген-жук».

– Новая модель или классика?

– Классика.

– Обожаю такие. Теперь они не так часто встречаются.

– Дело было посреди ночи.

– Ты снова слишком глубоко копаешь. Пожарная тревога и машина не имеют ничего общего. Люди катаются на машинах просто так. Знаешь, подростки любят целоваться в машинах по ночам, – она вздыхает. – Слушай, тут одна стюардесса рассказала мне отличную историю.

– В ней не будет ошибок пилотов?

– Конечно, нет. – Я чувствую, что она улыбается, хотя между нами тысячи километров.

Я тоже улыбаюсь.

– Вчера из грузового отсека в аэропорту Ла-Гуардия сбежал мастиф.

– Разве собаки не должны быть в клетках? – напрягся я. Где Пинг и Понг? О, я вижу их в патио, всё хорошо. Папа выпустил их погулять. – Как же мастиф выбрался из клетки?

– Выяснилось, что он перегрыз защёлку на своей переноске. А когда грузчики пришли, чтобы забрать багаж, он выбежал через дверь.

– Грузовой отсек не очень-то безопасен для животных, да?

– У многих пассажиров аллергия на животных, не только у меня. Перевозить животных в салоне очень опасно для таких, как мы.

Чувство вины за то, что я оставил Пинга и Понга на ночь у нас дома, сдавило мне грудь. А вдруг мама из-за них начнёт задыхаться?

Она продолжает:

– Но побег из клетки – ещё не самое плохое. Собака сбежала от грузчиков в бухту.

– Он ведь не утонул?

– Нет же, глупенький, – рассмеялась мама. – Но он прыгнул в воду и поплыл от них прочь изо всех сил. Через сорок пять минут его догнала береговая охрана. К этому времени мастиф уже так устал, что с удовольствием сам запрыгнул в лодку.

– Отличная история, – говорю я.

А где опять Пинг и Понг? У Лебелов, наших соседей, есть бассейн, а в заборе между нашими участками дырка.

Я открываю дверь в патио, но не зову собак. Мама не должна знать, что они у нас дома.

– Слушай, мне пора, – говорит мама. – У нас закончили чинить двигатель. Пора на борт.

– У вас проблемы с двигателем? – Я выхожу из дома и иду к дырке в заборе.

– Мне пора, Стивен, я люблю тебя. Увидимся в пятницу. – Мама кладёт трубку.

– И я тебя люблю, мам, – шепчу я в никуда, заглядывая под забор. – Пинг! Понг!

Сегодня тёплый октябрьский день, и я чувствую, как у меня потеет шея. Вдруг в кустах кто-то начинает копошиться. Пинг прыгает мне на спину, а Понг утыкается носом мне в колени. Я падаю.

– Давайте в дом, ребята! – вздыхаю я, но тут же улыбаюсь, глядя, как они бегут за мной.

Дома папа с улыбкой вручает мне миску с овсяной кашей.

– Они починили двигатель. Маме пришлось положить трубку, – рассказываю я ему.

Он поднимает бровь.

– Знаешь, механики всегда проверяют самолёт между полётами. Из соображений безопасности.