Раз попаданец, два попаданец

Прислушавшись к указаниям инструктора, я попыталась расслабиться. Сделать это было очень сложно, седло подо мной было как живое, ногами, телом, своей, кхем, пятой точкой я постоянно ощущала движение. И чем сильнее я напрягалась, тем сложнее было держаться.

Занятие казалось нескончаемым. Молчаливый жокей водил меня по опустевшему плацу, изредка награждая мои потуги сухими советами. Так я научилась держать равновесие, перенося центр тяжести в зависимости от направления движения, и правильно держать ноги. На словах это было довольно легко, но я потратила немало времени, прежде чем смогла понять такие, казалось, элементарные вещи.

А еще у меня все затекло и чесалось, и я была буквально готова расцеловать жокея, когда он подвел лошадь к деревянной скамье.

— Эй, Миланка. — Общие занятия тоже подошли к концу, и ко мне подлетела свита Дианы. Точнее, не подлетела, а прискакала, потому что никто еще не торопился спешиваться. Диана поравнялась со мной и окинула презрительным взглядом. Честное слово, как они мне уже все надоели! Я гордо вскинула голову, оперлась на правую ногу, мысленно молясь не запутаться в неудобных юбках и вылезти из седла с достоинством мастера.

— Девочки, посмотрите, какая обезьянка у нас тут, — засмеялась Диана и спрятала одну руку в складках юбки. Ну, погоди, я до тебя еще доберусь, жаба. Разумеется, тугой корсет и тяжелая юбка не добавили моим движениям должной грации, я раскорячилась как смогла, перекидывая левую ногу и не глядя ища ей опору. Всего на чуть-чуть выпустила эту гадину из поля зрения, хотя всем нутром чуяла неприятности. И тут что-то вспыхнуло, лошадь испуганно заржала и встала на дыбы, а я как дура продолжала держаться за седло. Все кругом громко заверещали, от девчачьего визга у меня чуть кровь из ушей не пошла, а вот несчастное животное, игнорируя держащего поводья жокея, понеслось вперед, увлекая меня за собой с высокой скамьи за застрявшую в стремени ногу. Мама! От резкого рывка желудок ударился о ребра, испуганные лица и огромный с моего ракурса круп лошади промелькнули перед глазами, прежде чем я рухнула на землю и приложилась обо что-то головой.

Последнее, что я успела запомнить, — ехидная ухмылка Дианы.

Потом все перемешалось, закружилось, слилось в одну длинную смазанную картинку. Кто-то подхватил меня с земли, и ногу ниже колена пронзило острой жгучей болью. Я вскрикнула, выгнувшись дугой, и краем глаза увидела холодный осуждающий взгляд Джастина. Нет, показалось. Его там не было, от шока я едва могла отличить реальность от фантазий. Голоса вокруг невнятно кудахтали, среди них я различила лишь взволнованное оханье Шарлотты. Глаза закрылись под тяжестью век, и спустя будто бы всего пару минут я очутилась в незнакомом помещении, на койке, с двух сторон окруженной кипельно-белой ширмой. Пахло лекарствами, наверное, это больница. Я упала, возвращаясь домой с тренировки, и добрые люди вызвали «Скорую»? Пошевелившись, я ожидала боли, но ее не последовало. Тут-то я и вспомнила, как далеко от дома нахожусь.

— Ой! Милана!

Меня передернуло от громкого пронзительного возгласа Шарлотты. Никакого уважения к пострадавшим.

— Не кричи ты, — одернул ее Лоуренс. Я приоткрыла один глаз и увидела, что блондин пристроился на краешке моей кровати. Длинные золотистые волосы распущены из привычного высокого хвоста и на скорую руку сколоты по бокам пестрыми невидимками. — Доктор сказала, что сотрясение пройдет только через час.

Через час? Нам бы вашу медицину.

— Зря пришли.

Этот голос принадлежал Лемминкайнену. Парень стоял чуть поодаль, демонстрируя обычную для себя сдержанность. Однако пришел меня навестить. Приятно.

Потихоньку мысли прояснились. Я вспомнила все подробности злополучного урока верховой езды, вплоть до каждого из своих свежих синяков на пузе, которые, к слову, тоже совершенно не болели. И корсет с меня сняли вместе с остальной одеждой, и лежала я в тонкой белой сорочке под тонким же одеяльцем. Вспыхнув, я слишком резво для больной подскочила и прижала одеяло к груди:

— Ах ты ж дрянь!!!

Все трое моих посетителей с одинаковым изумлением уставились на меня, а Лотта даже отшатнулась. Большие карие глаза моментально заволокло слезами:

— Это я виновата… — простонала она жалобно и шмыгнула носом. — Апельсинка всегда смирной была, я попросила, чтобы ее тебе дали!.. А она… А она тебя сбросила-а-а-а!

Миг, и девушка залилась слезами, цепляясь за мою руку мертвой хваткой, и продолжила голосить как потерпевшая.

— Перестань живо! — рявкнула я и тряхнула рукой. — Не будь дурой, ты тут ни при чем! Это Диана постаралась.

Пришлось рассказать, что я видела, как мерзкая девица зачем-то полезла в потайной карман юбки, который я обнаружила в своей форме тоже. Потом — это как ни странно, тоже отложилось в моей памяти, хотя наблюдала я лишь боковым зрением, — уронила под ноги Апельсинке (вот глупость, она же серая) крохотную склянку с какой-то магической мутью, вроде тех взрывоопасных, которыми балуется алхимический факультет. Потом что-то вспыхнуло, лошадь испугалась и сбросила меня, уже почти вылезшую из седла.