Раз попаданка, два попаданка...(СИ)

— Нет! — воскликнула я. — Я должна быть там! Пожалуйста…

— Я не могу допустить, чтобы ты погибла!

— Не погибну! Я буду учиться использовать силу!

— Силу? Какую? — заинтересовался Фелагунд.

— Ой! — я вспомнила, что ничего ему не говорила. — Ну… это сложно объяснить. То, что случилось в Дориате, было ее проявлением. Только нужно научиться контролировать эмоции, чтоб такое не повторилось.

— С этим я попробую тебе помочь, — улыбнулся он.

Как же я ценю его тактичность! Другой бы замучил меня вопросами, а он просто предложил помощь.

Мы садились верхом и уезжали к реке Нарог. Конь Финрода был ему под стать. Его звали Орикон**. Необычная масть жеребца напоминала цвет волос его всадника, а хвост и грива были белыми. Оголовье украшали сиреневые камни, похожие на аметисты.

Там, на поляне, я пыталась выжать из себя хоть что-нибудь, свидетельствующее о том, что у меня есть какая-то сила. Ну хоть какая-то! Я пыталась сосредотачиваться и расслабляться, направлять эмоции, только что с бубном не плясала! Ни-че-го! После очередной неудачной попытки я не сдержалась, и злые слезы покатились по щекам.

— Не плачь, не надо! — Подошедший Финрод обнял и привлек к себе. Я почувствовала, как краска прилила к щекам и спрятала лицо на его груди. Он мягко приподнял мое лицо и наши взгляды встретились. Я замерла, плененная теплым серебром его глаз. Казалось, сейчас он меня поцелует, но я вдруг ляпнула:

— А ты правда можешь читать мысли?

Отстранившись, он сел на траву, прислонившись спиной к растущему рядом дереву, и жестом предложил мне сделать то же самое:

— Странно, что ты задаешь такие вопросы. Разве ты сама не знаешь, что такое осанвэ?

— Я… эм-м-м… просто… — Кажется, я попалась!

Он немного помолчал, задумчиво глядя на меня, но все же ответил:

— Если я захочу тебя «прочесть» или передать тебе что-то, у меня это получится лишь при условии твоей открытости. Также тело затуманивает восприятие, по этой причине нужно усиление. Усилением могут быть близость, настоятельность либо право. Близость — это родство, в том числе духовное, дружба или любовь. Настоятельность… Чрезвычайная потребность передающего, например, сильная радость или, наоборот, горе, боль, страх. Если принимающий разделяет эти чувства, мысль передается яснее. Право усиливает мысль того, у кого есть обязательство по отношению к кому-либо или мысль правителя, отдающего приказы.

Как правило, осанвэ чаще не столько «речь», сколько образы, чаще к нему прибегают в случае великой нужды или срочности, особенно, если собеседники разделены расстоянием, так как оно не является преградой для осанвэ. Если ты открываешь разум, твои «собеседники» увидят твои мысли, а также чувства и воспоминания. Не желающий принимать участие в обмене мыслями может закрыться волевым усилием, прибегнув к аванир, тогда любые усиления будут бесполезны. Возможна закрытость против конкретного лица или группы лиц, называемая пахта, а также против любых попыток использовать осанвэ, общий «уход в себя», называемый аквапахтиэ.

Я с удовольствием слушала Финрода, тембр его голоса завораживал. Рассказывая, он обхватил переплетенными пальцами ногу, согнутую в колене, и задумчиво смотрел вдаль.

— Почему же тогда Миримон знает все мои мысли и будто прописался в моей голове?

— Возможно, у вас с ним как раз духовное родство и поэтому твой разум открыт для него.

— А… для тебя?

— Закрыт, — сказал Фелагунд и добавил совсем тихо: — К сожалению.

Он выглядел грустным, поэтому я виновато опустила голову, прошептав:

— Я нечаянно…

Эльф на мгновение замер, а потом расхохотался.

***

Долгое время мне казалось, что я сплю и вот-вот проснусь, теперь же думалось, что это раньше моя жизнь была сном. Я привыкла к этому миру и полюбила его. Конечно, я скучала по родным и Ксюше, часто даже просыпалась в слезах, но этот мир стал частью меня, а я — его.

Сближаться с Фелагундом я опасалась, хотя, не буду скрывать, меня к нему тянуло.

Во-первых, неизвестно что со мной будет после того, как я выполню то, чего хочет Эру. А если не смогу выполнить, то и подавно! Собственно, это не только первая причина, но и одна из самых главных. Во-вторых, я была почти уверена, что не нравлюсь ему. Вокруг столько красавиц, на фоне которых я выглядела как воробей в лебединой стае. В-третьих, он-король! Это даже комментировать не буду.

Да и вообще, кто их знает, этих эльфов, как у них принято? Уж лучше стараться соблюдать дистанцию и не поддаваться магии его серебряных глаз, заглянув в которые я совершенно переставала соображать.

Огорчала близость страшной битвы, особенно потому, что Феаноринги, как мы и опасались, не прислушались к словам Финрода о предательстве.

Решено было, что Ородрет снова останется наместником Владыки. Братья Финрода настаивали на том, чтоб и меня оставить, но я уперлась. Я несколько раз пересказала им все, что помнила о Пятой битве по книге, включая провокацию с Гельмиром, братом Гвиндора, возможную ловушку у врат, задержку Феанорингов и предательство людей из их войска, вступление в бой драконов и Глаурунга и битву Фингона с Готмогом.