Раз в год в Скиролавках

С детства у нее были очень редкие волосы. Знакомые советовали матери, чтобы она коротко стригла ей волосы, и тогда они будут гуще. Но мать не соглашалась. «Что люди скажут? — растолковывала она маленькой Луизе. — В нашем городке все девочки из хороших домов заплетают косички, а на праздник Божьего Тела распускают волосы, когда сыплют ксендзу цветы под ноги». Она мечтала о красном платье с пышными рукавами и большим вырезом. «Я не буду шить тебе ничего подобного, потому что другие девочки носят платьица из батиста, желтые или белые. Что люди скажут, когда увидят тебя в таком наряде?» Потом пришла война, отец, офицер, погиб на фронте. Мать одевалась в черное. Луиза была уже взрослая, ребята приглашали ее на танцы, но мать запрещала: «Твой отец погиб на фронте. Ты не можешь развлекаться, что люди об этом скажут». Эти же самые разговоры она слышала, когда училась в институте. Мать велела ей носить косу, уложенную короной на голове, а другие девушки носили короткие стрижки, некоторые обесцвечивали волосы. Те, которые обесцвечивали, пользовались наибольшим успехом. Ее корона из косы только всех смешила. «Подумай, люди скажут, что ты хочешь выскочить замуж или, еще хуже, что ты — распутница. Ты должна одеваться скромно, только тогда ты обратишь на себя внимание какого-нибудь честного человека». Но где же она должна была обращать на себя чье-то внимание, если избегала студенческих вечеринок оттого, что не умела танцевать? На каникулы она ездила только с матерью, с ней ходила и к знакомым. Всегда возле нее была мать. Даже на свою первую работу в Скиролавки она приехала с матерью, которая готовила ей, прибиралась, шила одежду. «Помни, что ты живешь в деревне, ты — учительница, люди внимательно наблюдают за тобой, и ты не можешь позволить, чтобы о тебе пошли какие-нибудь сплетни», — постоянно напоминала она. Не позволяла красить губы, щеки, подрисовывать брови и красить ресницы. Платья шила такие, чтобы они закрывали колени, блузки, которые не обрисовывали грудь. «Молодые ребята на тебя смотрят, Луиза. Тебе нельзя показывать им колени и того, что ты — женщина. У учительницы, в которой видят женщину, нет никакого авторитета». И она настолько привыкла к таким поучениям, что со временем даже без вмешательства матери одергивала себя на каждом шагу. Мать умерла, когда Луизе было тридцать семь лет. Тогда она остригла волосы, накрасилась, летом поехала в отпуск на море и там познакомилась с мужчиной — ровесником, разведенным. Она влюбилась в него, ночами они долго гуляли по пляжу, целовались. Он приехал к ней издалека, всю ночь простоял в битком набитом поезде. Он был измученным и сонным, но она не позволила ему лечь спать у себя, потому что испугалась: что могут подумать люди в деревне. Она — девушка, а чужой мужчина у нее спит. И она сняла для него комнату у лесника Видлонга. Целый день он приставал к ней, чтобы она ему отдалась. Она боялась этого, а почему — и сама не знала. Она думала, что все порядочные женщины должны этого бояться, и только брак прогоняет этот страх и дает отвагу. Чтобы оборониться перед его настойчивостью, она показала ему фотографию своего отца в офицерском мундире. «Это был мой жених, который погиб на войне. Я ему верна и люблю его». Она говорила так, потому что хотела понравиться тому мужчине и объяснить, отчего до сих пор она оставалась девицей. И чтобы он знал, что она и ему будет точно так же верна. Но это его словно отпугнуло. На следующий день он уехал и даже письма ей не написал, она же была слишком гордой, чтобы напоминать ему о себе. С этих пор она всегда показывала фотографию своего отца и говорила, что это жених, который погиб на войне, и она остается ему верна. Так было лучше, впрочем, и сама она привыкла к мысли, что это был ее жених, а она — жертва войны.

…Снова сумерки осыпали серым руки писателя Любиньского и страницы на его столе. Исчезла стоявшая перед его глазами картина: лицо Луизы в зеркале. Непомуцен Мария был счастлив, потому что увидел последнюю фразу своей разбойничьей повести. В тот вечер, когда он очутился в постели рядом со своей женой, он спросил пани Басеньку:

— Объясни мне, почему ты перестала спрашивать у меня, каким образом доктор унижает женщину, прежде чем в нее войдет? Ответила она не сразу.

— Не знаю, Непомуцен. Поверь, я и понятия не имею, почему это дело перестало меня интересовать. Может быть, я пришла к выводу, что доктор — это человек, неспособный любить, и поэтому у него есть потребность к извращениям. Говорят, что у него был роман с Юстыной, а когда она ему надоела, она пришла его убить. Я знала эту женщину, она была простая и даже примитивная. Это для меня доказательство, что он неспособен любить по-настоящему.

— Ты ошибаешься, Басенька, — тихонько рассмеялся Любиньски. — Я подозреваю, что он скрывает любовь, большую любовь к одной женщине. Он не покажет своих чувств, пока не сломает ее и не унизит. Сердце пани Басеньки забилось быстрее:

— А ты не догадываешься, что это за женщина?