Разачарованные (СИ)

— Какой шикарный инквизитор нынче пошёл, — восхищается Фрося, демонстрируя Люциусу свой великолепный вид сзади. Люциуса колет ревность, прямо между ребрами, раскаленной иглой.

— Прямо в моем вкусе, — шепчет с придыханием нимфа, и приспускает платье сверху, обнажая великолепные плечи сверху.

— Троих не переживет, — делает деловито вывод Анна.

Люциусу становиться дико интересно, и он подходит к окну и встаёт сзади за Фросей, сдерживаясь, чтобы не опустить свою ладонь на её талию. Кхм, ну почти на талию.

На улице толпа с факелами, в её главе высокий шатен, глаза которого были разного цвета: один — ярко синего, второй — ярко зеленого, такая отличительная черта во внешности была заметна со стороны. Красивое аристократическое лицо не имело загара, инквизитор много времени провел в застенках темниц, допрашивая ведьм. А еще инквизитор был молод и настоящих ведьм явно не встречал.

Лука тоже тихонечко подкрадывается и смотрит на улицу через плечо Пелагеи, практически вплотную прижимаясь к ней торсом.

— Офанарели совсем, — возмущается ангел, — они их лечат, помогают, опохмеляют. А они сжигать собрались!

— Гореть Вам в аду!!! — орёт инквизитор, а голос у него громкий красивый, оратор от природы. Толпа начинает волноваться, никто не хочет переступать добровольно периметр ограды. Инквизитор, кстати тоже нерешительно топчется возле выломанной калитки.

— Мы сейчас выйдем, не утруждайтесь, — радостно сообщает Фрося, — только пропустим по стаканчику.

Девушки синхронно отворачиваются от окна, и Пелагея влетает в объятия Луки, а Фрося сталкивается с Люциусом. Его желание сбывается, и он, как бы случайно, обвивает её обнажённый стан и вжимает её в себя. Выпускать ведьму из объятий он не собирается.

— В таком виде ты туда не пойдешь, — скалит зубы ревнивый демон.

— Вот как, — бровь у Фроси ползет вверх от удивления. А Люциус вдруг решительно впивается в её губы умопомрачительным поцелуем. Его трость впивается набалдашником в её спину, заставляя ведьму прижиматься к нему сильнее. Его вторая рука скользит по ее стану, он одевает её в скромное черное платье с помощью магии.

Сестры Фроси, глядя на фееричный поцелуй, переглядываются пьяными взглядами, и Пелагея тихо шепчет:

— Слушай, а это работает. Давай тоже разденемся, может инквизитора проберёт.

Ангел внезапно бледнеет и несдержанно выдает Пелагее:

— Только попробуй.

В ангельских глазах сверкают грозные молнии. Он берёт пример с демона и одним взмахом руки меняет ее откровенный наряд на плотное белое платье из ангельской ткани.

Пелагея ахает и хлопает недоуменно ресницами.

— Ибо нефиг, — фыркает ангел и складывает руки на груди, демонстрируя всем своим видом глубокую непереносимую обиду и сильные душевные страдания.

Люциус, наконец получив то, о чем он думал с того момента как он увидел её грудь в окно, довольный отпустил ошарашенную ведьмочку. Это она ещё не знает, что поцелуй с ним связывает их навечно.

— Ну что дернём по водочке перед сожжением, — предлагает Анна, — будем гореть достойно, инквизитор должен впечатлиться. Прошлый раз ужрались все, сожжение так и не состоялось. Самогон не берём.

Девушки активно разлили алкоголь по трехсотграммовым стаканам, налили и ангелу, и демону, и священнику. Чокнулись.

Вылили огненную воду внутрь.

Решили еще по одной.

Налили.

Чокнулись.

Вздрогнули.

Анна переоделась в легкую ночную рубашку из шёлка и села верхом на метлу. С улюлюканьем все три сестры вылетели к толпе на метлах. Их волосы развивались на ветру.

Толпа радостно взвыла. Захлопала в ладоши, люди активно махали факелами и вилами в предчувствии зрелищ и пьянки.

Священник вынес по-тихому пару бутылей с самогоном.

Анна, подлетела к инквизитору, и грациозно спрыгнула на землю босыми ногами, тонкая ткань обвивала её тонкую фигурку, рыжие волосы разметались после полёта, глаза блестели. В руках метла.

Инквизитор впился в неё цепким холодным взглядом, поднимая над ней факел.

Над ними все ещё резвятся её пьяные сёстры.

По его коже пробегают мурашки. Ноги становятся ватными. Он понимает, что эта первая настоящая ведьма в его жизни, все те, что были раньше, обычные женщины, несчастные женщины, попавшие в жернова инквизиции.

— А девственниц можно сжигать? — неожиданно спрашивает у него ведьма.

Инквизитор не теряется:

— Это легко поправимо.

— Да неужели, — ядовито улыбается в ответ Анна, — может тогда поднимешься в мою спальню и поправишь сие недоразумение.

Фрося подлетает к вышедшему на крылечко демону и объясняет ему на ушко:

— Анна проклята, у нее девственность постоянно восстанавливается и это до тех пор, пока ее не полюбит мужчина.

Демон давится слюной от неожиданности и с трудом откашливается. Сдергивает свою ведьму с метлы и прижимает к себе. Прожигает её тяжелым от желания взглядом.

Алкоголь стер блоки в его сознании.

Он снова впивается в её губы страстным поцелуем. Девушка не сопротивляется, её теплые податливые губы обещают интересное продолжение.

Сходил с ведьмами разобраться.

Ангел рядом тихонечко покашливает и громко выдает:

— У нас тут ещё и демон есть, хороший экземпляр для сожжения.