Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями

Журналист помедлил, давая Диане приготовиться к быстрой езде, и «дал газа до отказа», срывая болид с места и закладывая крутой вираж. При этом почти из-под колёс машины еле-еле успел выскочить какой-то плюгавенький мужичонка, который, как выяснилось из пояснений Лонской, и «пас» квартиру тётки Милены.

Глава четвёртая

1

Общество устроено так, что кого-то в нём занимают задачи глобального значения, а кого-то донимают загвоздки сугубо житейского характера. В принципе, по натуре своей Тихон Заковыкин принадлежал к философствующим романтикам, но нечаянное и заочное знакомство с Миленой превратило его в практика, бьющегося над развязыванием реального узелка. На разгадку ребуса, заданного таинственной Миленой, его навели три ключевых слова из её записки: имя Милена – само по себе, а также термины «сюр»3 и «атон».

Прежде всего Заковыкин сосредоточился на наиболее перспективной и легко разрешимой версии (так он считал) – на имени загадочной пропажи. По мнению Тихона, увлекающаяся этрусками девушка по имени Милена неизбежно должна быть чешской студенткой, обучающейся истории. И он, не мешкая, последовательно съездил в МГУ и в университет Дружбы народов. Там ему доступ к нужной информации дался проще простого: знакомства сыграли положительную роль. Увы, это стало слабым утешением, так как ни на историческом факультете, ни вообще в МГУ студенток по имени Милена в списках не значилось. Что до университета Дружбы народов, то там ему всё же «откопали» Милену. Однако Всевышний «отпустил» той Милене такую немилую мордуленцию, что Тихону сразу расхотелось, чтобы она соприкасалась с этрусками. Так оно к его облегчению и оказалось.

Сама собой в повестку дня встала следующая версия – про «сюр». Автор записки, связав воедино, казалось бы, культурологический термин (говорящий об иррациональном, подсознательном восприятии мира художником) с каким-то изобретением, хотя и не сразу, но невольно навёл студента на одно любопытное соображение. Если верить Милене, то получалось, что её любимый Гоша был, вернее всего, каким-то техническим умельцем, а не художником (после Леонардо да Винчи живописцы с

изобретениями как-то не дружили). И притом Гоша был таким

умельцем, который устанавливал связь с потусторонней реальностью. Вроде бы, абракадабра, но Тихона посетил инсайт, позволивший выдвинуть интересное предположение…

Разгадка могла корениться в том, что в столице появилось необычное заведение под оксюморонным названием «Сюр-Реал». Оно представляло собой натуральный образчик «писка издыхающего стиляги». Там, помимо традиционного набора увеселений для богемы, мажоров и золотой молодежи Москвы, открылся модерновый салон «сенсорно-интеллектуальных фантазий». Завсегдатаи фамильярно называли его «сенси».

В салоне клиента с соблюдением конфиденциальности усаживали в кабинке в уютное, буквально обволакивающее тело, кресло. На голову посетителя надевали специальную тиару, лазерные электроды которой входили в контакт с корой головного мозга. И жаждущему запредельных ощущений субъекту с квантового компьютера подавали индивидуальный заказ: желаете эксклюзивно-деликатное свидание со звездой эстрады – наслаждайтесь до одурения; вам по вкусу общение с чемпионом мира по боям без правил Васей Мамонтом из Оймякона – желаем вам закрытых, а не открытых переломов; отдаёте предпочтение виртуальному бизнес-рандеву с олигархом Лонским – для безопасности рекомендуем обзавестись намордником; захотелось аудиенции с лучшим андрологом Нестояловым – да на здоровую эрекцию!

Компьютер воспроизводил облик кумира и подавал его в мозг поклонника с реально-документальной точностью: от привычного экранного образа и естественного запаха тела – до тактильных особенностей кончиков его пальцев и милой слабости чуть картавить. Степень близости общения регулировалась от нейтрального до лояльного, от лояльного – до задушевного, от задушевного – до интимного. «До состояния полураспада! – делились впечатлениями завсегдатаи.

В «сенси» не возбранялось приходить дуэтами. Для пар

отводились двухместные кабинки. Компьютеры дамы и кавалера имели сетевую связь. И если вдруг (а скорее, совсем не вдруг) побуждения «сладкой парочки» совпадали, равно как и их помыслы, то ничто не мешало им слиться воедино и овладеть друг другом там, в инобытии, в трансцендентном измерении. Фанаты даже безапелляционно настаивали, что натуральная эротика – жалкое подобие виртуальной эйфории всецелого растворения возлюбленных.

Не мудрено, что у смышлёного Заковыкина живо возникла ассоциация между абстрактной искусствоведческой категорией «сюрреализм» и частным воплощением её в виде салона «Сюр-Реал». Занятную гипотезу ему надлежало проверить самым тривиальным способом – прийти туда.

Приехав в видеосалон, паренёк прикосновением пальца к автомату произвёл оплату билета, миновал турникет и оказался в просторном и по-обеденному малолюдном вестибюле. Он с любопытством стал озираться по сторонам, поскольку раньше здесь не бывал. К нему поспешил верзила в униформе – по-видимому, распорядитель зала.