Разберёмся по-семейному

Он избегал «голубых ящиков для идиотов», но именно это лицо он мельком видел прошлой ночью на экране телевизора в баре «Трубы». Это и была Ирина Матвеева. В ночной передаче по местному каналу она брала интервью у людей, которых в какой-то степени можно было считать местными знаменитостями. Барский вспомнил, что впечатление у него осталось так себе, но все же это было лучше всего остального дерьма, которое обычно крутят по ночам. Он решил узнать, какое отношение эта девушка может иметь к такому необычному автомобилю и позвонил на телевидение.

— Ирина Игоревна где-то здесь, но сейчас она на телефонные звонки не отвечает, — объяснила телефонистка. — Она будет в зале для репетиций еще примерно час.

— Это из милиции звонят, — сказал Барский. — Конечно, я могу вызвать ее повесткой, но тогда у нее совершенно точно возникнут проблемы со временем.

— Не вешайте трубку, пожалуйста. Я постараюсь ее поискать.

Спустя некоторое время в трубке раздался мелодичный голос.

— Матвеева слушает. В чем дело?

— Вас беспокоит капитан Валерий Барский. Я расследую исчезновение одного мужчины.

— С теми, что были у меня, все в порядке, — в ее голосе звучала ирония.

— Я видел вашу передачу и охотно верю. Может быть, вы и не сможете мне помочь, но тот, кого я ищу, в последнее время ездил на машине, купленной у вас. Зовут его Ефим Лифшиц. Не помните такого?

Наступило молчание. Когда девушка снова заговорила, ее голос зазвучал резко.

— Если вы найдете эту сволочь, сделайте мне одолжение и сверните ему шею.

— Вы так не любите его?

— А как бы вы отнеслись к человеку, ради которого вам пришлось бы выложить почти две тысячи долларов за съемку, павильон, найти рекламодателей, собрать массовку, потратить чертову уйму сил, чтобы организовать все остальное, и который после этого взял бы и все отменил.

— Наверное, я не очень бы хорошо к нему отнесся, — говоря это, Барский покривил душой. Однажды на послепутчевой волне, в период эпидемии всеобщих разоблачений он тоже согласился было принять участие в разоблачительной телепередаче, но позорно сбежал из телестудии, когда узнал, на какие вопросы ему придется отвечать и с кем придется сидеть за одним столом. — Расскажите мне поподробнее.

— У меня нет времени — репетиция в разгаре. Это хуже, чем месячные у женщин.

— С меня пакет «Олвейс Классик». Буквально пару слов. А поподробнее я хотел бы поговорить с вами после вашей передачи.

Он слышал, как она вздохнула.

— Хорошо. Этот старый «хорьх» был в ужасном состоянии, когда я решила продать его. Я сама отогнала его к Лифшицу и увидела некоторые из машин, которыми он занимался. Он из них делал просто чудо. И вот тогда у меня возникла сумасшедшая идея использовать его и его дурацкое хобби для моей передачи. Мы все засняли, сценарий был уже готов, и тут он отказался.

— Понимаю. И никаких объяснений?

— Ничего. Неделю назад он позвонил по телефону за девять часов до передачи и сказал, что должен срочно уехать. Господи!

— Неделю назад? — переспросил Барский. — Вы уверены, что это было неделю назад?

— Это черный день в моем календаре. — Она сказала что-то в сторону от трубки. — Извините, мне надо идти. Вы можете подъехать сюда вечером. Хорошо?

— Конечно. Только я хотел бы взглянуть на материалы для этой передачи.

— Пожалуйста. У меня сохранилась та пленка. Но если вы найдете Лифшица, то привезите и его, а я этой коробкой с пленкой у вас на глазах расплющу ему голову. Пропуск для вас я закажу. Пока.

Барский подумал минутку и набрал номер ресторана Дома журналистов. Когда бармен снял трубку, он спросил:

— Пузырь тут?

— Подожди. Я ему сейчас покричу.

Барский ждал. Владлен Пузыревский по прозвищу Пузырь был ночным существом, без зубов, но с хорошим слухом. Старый спившийся репортер, он обладал знакомствами на самых различных уровнях и совершенно феноменальной памятью. Он всегда умудрялся знать, что происходит в сумеречных зонах города. Он столько лет дневал и ночевал в Домжуре, что стал неотъемлемой частью его интерьера.

— Да… привет… я на проводе.

— Это Барский. Слушай, один нескромный вопрос. Ты знаешь такого Резо Долидзе?

— Конечно. Любой дурак знает Слизняка.

— А я не знаю. И имени такого не слышал.

— Естественно, не слышал. Мы зовем его Слизняком, потому что у него вечно течет из носа, глаза слезятся, и плюется вечно, харкает, как верблюд. И вообще, скользкий он тип. Но зовем не при нем, конечно. Он этого не любит.

— Хорошо, Пузырь. Так кто такой этот Слизнякак и чем он занимается?

— Он адвокат. И не работает ни на кого постоянно. Если у кого возникают проблемы с городскими властями, так ему дают поручение выйти на них и разобраться с ними, или, скажем, проблема раздела территорий, или когда нужно свести двух крутых ребят, чтобы они головы друг другу не поразбивали. Ну, сам знаешь.

— Ага, — теперь Барский представил себе, что такое Резо Долидзе. Адвокат мафии, буфер между любыми уголовными сторонами, находящимися в состоянии конфликта. — Ты не знаешь, он не интересовался старыми коллекционными автомобилями?

Пузырь хрюкнул.