Разберёмся по-семейному

Падая, он схватился за борт и понял, что его тащит по бетону. Краем глаза он заметил омоновцев с оружием наготове. Вести огонь они не могли, потому что он оказался на линии стрельбы. Казалось, еще немного, и его руки выдернет из плечевых суставов. Пистолет он обронил.

Огромными усилиями он подтянулся и почувствовал, что висит в воздухе. В следующий момент всей тяжестью тела он резко качнулся в сторону. Грузовик вильнул и его инерцией прижало к борту. Дверь с грохотом захлопнулась. Лифшиц сидел за рулем, вобрав голову в плечи.

Грузовик мчался поперек летного поля, подпрыгивая на заросшей травой грунтовой полосе, разделявшей рулежную дорожку и взлетно-посадочную полосу. Барский стоял между тентом и кабиной и изо всех сил колотил по крыше.

— Остановись, Фимка! — кричал Барский. — Поздновато ты в чак-норрисы метишь! Тебе не уйти!

Впереди на сотни метров не было никаких препятствий, и Лифшиц, зажав ногой руль, повернулся и дважды выстрелил за спину, в заднее стекло кабины.

Барский почувствовал, что первая пуля обожгла ему левое плечо, вторая прошла выше.

— Последний шанс, студент! — снова закричал он. — Тебе не выбраться отсюда!

В ответ прогремел еще один выстрел. Грузовичок ударился колесом о бортик рулежной дорожки и вильнул. Лифшиц вцепился в руль, чтобы предотвратить занос.

Барский собрался и прыгнул вниз, целясь на ступеньку возле места водителя. Правой рукой он с силой ударил Лифшица по шее.

Тот всем телом упал на руль. Барский повис в окрытом окне, удерживая руль одной рукой, другой пытался нащупать замок зажигания. Ему наконец удалось открыть дверь и сесть на место водителя, но тут рука Лифшица провалилась внутрь рулевого колеса и грузовик повело вправо. Барский ничего не мог поделать с его безжизненным телом. Последовал удар, грузовик сначала медленно, потом все быстрее начал кувыркаться. Слышался скрежет рвущегося металла. Барский, вцепившись в сиденье, другой рукой старался удержать тело Лифшица. Машина перевернулась вверх колесами, и левая дверца раскрылась. Медленно, как будто в невесомости, Лифшиц вылетел из кабины.

Грузовик перевернулся еще четыре раза и замер вверх колесами.

Барский с трудом выбрался из кабины. Вокруг раздавалось завывание сирен пожарных машин и ослепительно вспыхивали аварийные огни. Он встал на ноги и решил, что, скорее всего, ничего не сломано, хотя многое определенно не в порядке. Оглядевшись, он потащился туда, где бесформенной кучей виднелось в темноте тело неудавшегося гения.

Когда Барский присел рядом с ним, Лифшиц застонал и перевернулся.

— Умираю, — прошептал он разбитым ртом.

— Ты сам сделал этот выбор, — не без участия заметил Барский. Он быстро ощупал тело Лифшица. У него возникло впечатление, что вряд ли можно говорить о чем-то более серьезном, чем синяки и ссадины. Он упал на мягкую землю и был в состоянии двигать руками и ногами.

— Мы с самого начала все знали об этом золоте. Тебе бы никогда не удалось им завладеть.

— Золото — это не цель, а средство, — пробормотал Лифшиц.

— Когда ты узнал о нем? Когда разбирал машину?

— Не совсем. Я не подозревал об этом, пока не столкнулся с требованиями банды Казиева. Они предъявили мне ультиматум — расписки в обмен на машину, и уже готовы были забрать ее, но я не успел собрать мотор. Они мне дали ночь на то, чтобы собрать его. Тогда я решил разобраться, почему они так заинтересованы в том, чтобы увести у меня эту машину, и что в ней такого особенного. Я очень долго не мог сообразить, в чем же дело. Перед этим я ведь разбирал ее до винтика. Однажды я совершенно случайно загнал ее на весы и увидел, что она слишком уж тяжела. Существовало только одно место, где могла быть скрыта причина этого избыточного веса.

— Ясно, — Барский оглянулся. — остальные сейчас будут здесь. Расскажи мне о Насосе и Игнатове.

— Почему бы и нет, — Лифшиц застонал и попытался улыбнуться. — Сейчас уже можно. У тебя есть закурить?

Барский выудил из пачки мятую сигарету, раскурил ее и передал Лифшицу. Рядом остановился автомобиль, из которого выскочил Сияпин и другие сотрудники. Взмахом руки Барский дал им понять, чтобы они не подходили.

— Давай, Фима.

— Ладно. С Насосом так получилось, скорее всего, из-за того, что я собрался в ту ночь забрать Наташу и смотаться из города. Я не стал ей звонить, потому что думал, что ФСБ меня разыскивает из-за неявки на работу. Я боялся, что они станут подслушивать телефонные разговоры.

Он глубоко затянулся.

— Я зашел к ней, но там уже вовсю орудовал Насос. Она сидела в углу, трясясь, как осиновый лист. Он принялся за меня и вложил мне так, что я вырубился. Когда я очнулся, то обнаружил, что связан. А он, похохатывая, валит Наташку на диван…

— Что?

— Все так и было. Он приставил нож к ее горлу, повалил на диван и стал расстегивать штаны… Но когда он вводил в нее член, то выпустил из рук финку, и она…

— Нет!

— … она перехватила нож и полоснула его по шее. А потом держала голову так, чтобы кровь не залила ее.

— Ты врешь… — скрипнул зубами Барский.

— Ты же осматривал место происшествия, и обратил внимание, что…