Разберёмся по-семейному

— Ну, «Автопилот» дал материал на три страницы с иллюстрациями о том, как он восстанавливает старые машины. Он говорил, что хотел бы поехать на встречу с кем-то из коллекционеров, чтобы найти еще парочку классических моделей для реставрации. — Она провела кончиком языка по губам. — А еще о том, что в газетах что-то писали о новых ракетах-перехватчиках. Ну, про эти, новые, из-за которых америкашки подняли шум в ООНе. Я думаю, он пытался объяснить ей, как действует система наведения.

Барский внутренне напрягся. «Труба» при всех ее соблазнах была совсем не тем местом, где стоило обсуждать секретные разработки.

— До сих пор никто не видел ни Фимы, ни его машины. Это может быть хорошим знаком.

— Не поминай…

— Это только предположение, — сказал Барский. — Я бы сказал, что он инсценировал свое исчезновение. На самом деле никто не похищал его. Я пока не знаю, над чем он работал в последнее время, но могу представить общее направление его работы, и я слышал, что штатники по-своему подошли к решению тех задач, которые стоят перед ним. По крайней мере, они добились результатов, не уступающих нашим. Меня тревожит другое. Я знаю, что Фима себе ни в чем не отказывает, и еще слышал, что он отчаянный игрок, причем играет с крутыми ребятами. Вполне возможно, что с него потребовали долг, а ему платить пока нечем, вот он и решил исчезнуть, пока не придумает какой-нибудь выход. Если бы до него добрались, то не стали бы мараться с его машиной. Это штучная работа — такую найдут в два счета. Ее бы просто бросили где-нибудь на стоянке. Но пока о ней ничего не слышно, вот я и предполагаю, что Фима хорошенько ее припрятал там же, где укрылся сам.

— Я бы в это поверила, Барский. Но Наташа не поверит.

Барский пожал плечами.

— Я и не собираюсь предлагать ей эту версию, пока не выслушаю ее. Как думаешь, она сейчас дома?

— Два часа назад была дома.

— Я загляну к ней. Я тебе позвоню, если освобожусь раньше, чем ты закроешься. А если нет, то встретимся дома.

— Д-да… — ее губы прижались к его, кончик языка быстро пробежал по его губам. — Спасибо, Барский.

— Ни-за-что. — Он прошел с «дипломатом» в мужской туалет, прикрепил автоматический браунинг к ноге и вызвал такси. Проходя через бар, он еще ощущал сладкий вкус ее губ. Марина снова сидела за фортепьяно. Яночка уже разделась донага и, хлопнув в экстазе бокал шампанского, вдруг повалилась под стол без сознания. Ее откачивали. Посоветовав новичку-бармену не торопиться вызывать «скорую помощь», пока свои подружки не приведут девочку в порядок, Барский толкнул тяжелую дверь и вышел.

В воздухе висела водяная пыль. Над городом по-прежнему стоял туман, в котором расплывались огни фонарей.

«Интересно, сколько глаз смотрит на меня из темных окон», — подумал он, садясь в такси.

* * *

Квартира Наташи была в монументальном сталинском доме с видом на Семеновскую набережную. Было холодно и промозгло. Ссутулившись, Барский поднялся по ступенькам. Входная дверь не была обременена кодовым замком. Он пересек тускло освещенный вестибюль и начал подниматься по лестнице. Дом был постройки тридцатых годов. На первых двух этажах располагались по три квартиры. Наверху, под стрельчатой крышей со шпилем, размещались две маленькие квартирки. Из-за закрытых дверей доносились звуки радио и телевизоров. По меньшей мере, в одной квартире в самом разгаре была вечеринка.

Он нашел дверь Наташи Малютиной и нажал кнопку звонка. Из квартиры донесся знакомый звук, но ничего не изменилось. Он снова нажал на кнопку. Никакого результата. Он попытался вспомнить, был ли в окнах свет, когда он подъезжал на такси. Барский достал из кармана небольшой кожаный футляр, осмотрел замок и остановил свой выбор на узкой стальной полоске. Раздался легкий щелчок.

Он распахнул дверь и проскользнул внутрь квартиры. К тому времени, когда он щелкнул выключателем, браунинг уже был у него в руке. Когда зажегся свет, он прыгнул вправо, надеясь, что Наташа не успела переставить мебель, и, налетев на кресло, растянулся на ковре. Он перекатился через голову, поджав под себя ноги. Его глаза, за которыми следовал пистолет, быстро обежали комнату.

Мужчина на кушетке пристально смотрел на него.

Барский сдавленно ругнулся. В квартире царил хаос. Кожаная обшивка кресла, на которое он налетел, была изрезана ножом, а само кресло перевернуто. Ящики маленького письменного стола вместе с содержимым валялись на полу. Рисунки Наташи углем были сорваны со стен, отделанных полированными сосновыми панелями, и валялись на полу. Там же была вся одежда и всё, что стояло на полках в кухоньке. Всюду валялись кукурузные хлопья, мука, растоптанное печенье и приправы.

Мужчина на кушетке так и не отводил от него своих глаз. Это был крупный экспонат самца с плохим прошлым и еще худшим настоящим. Нож, лежавший рядом с ним, был тоже не маленький — роскошная финка тюремной работы, с наборной из зубных щеток ручкой и острейшим отполированным лезвием. Как раз такой и нужен, подумал Барский, чтобы оставить зияющую дыру в его горле.