Разбилось зеркало, звеня...

— Надеюсь, — вопросительно сказал Крэддок, — мы никого не упустили?

— Думаю, — ответил Корниш, — мы можем быть уверены, что это все. После миссис Бэнтри появился викарий, а затем Бедкоки. Во время разговора Марины Грегг с миссис Бедкок на лестнице было восемь человек. Мэр с женой, Джошуа Грайс с Лоуэр-фарм и его жена, Дональд Макнейл из газеты «Геральд энд Аргьюс», Ардвик Фенн из США, Лола Брустер, кинозвезда из США. И, наконец, на одной из верхних ступенек стояла девушка-фотограф из Лондона с фотокамерой, направленной под углом к лестнице. Если, как вы считаете, «замерзший взгляд» Марины Грегг был вызван тем, что она увидела, как кто-то поднимается по лестнице, то нам следует ограничиться этими именами. Мэр с женой, к сожалению, отпадают. Грайсы также — всю жизнь провели в Сент Мэри Мид, никуда не выезжали. Местный журналист — весьма неправдоподобно, девушка из Лондона находилась там уже с полчаса — почему же Марина так поздно на нее отреагировала? Кто же остается?

— Только незнакомцы из Америки, — сказал Крэддок с легкой усмешкой.

— Вот именно.

— Согласен, они кажутся подозрительнее других. Появились они совершенно неожиданно. Ардвик Фенн — старый воздыхатель Марины, которого она не видела уже много лет. Лола Брустер была в свое время замужем за третьим мужем Марины Грегг. Чтобы жениться на Марине, он с ней развелся. Не думаю, чтобы ей это было очень приятно.

— Я считаю ее подозреваемой номер один, — объявил Корниш.

— Да, Фрэнк? Несмотря даже на то, что с тех пор прошло около пятнадцати лет и обе соперницы успели еще по нескольку раз выйти замуж?

Корниш выразил мнение, что от женщин всего можно ожидать. Дэрмот согласился с ним в принципе, но заметил, что к данному случаю это явно не относится.

— Но согласитесь, что какие-то трения между ними должны были сохраниться.

— Возможно, но мне это не кажется очень вероятным. Что известно о персонале, обслуживающем гостей?

— Нам это довольно легко удалось установить. Весь праздник обслуживался местной ресторанной фирмой. На самом приеме прислуживали дворецкий Джузеппе и две местных девушки, работающие в столовой при киностудии. Я знаю обеих. Не особенно смышленые, но безобидные.

— Опять все взваливаете на мои плечи, да? Я поговорю с этим газетчиком — он мог запомнить что-нибудь, что может нам пригодиться. Затем поеду в Лондон, повидаюсь с Ардвиком Фенном, Лолой Брустер и с этой девушкой-фотографом… как, кстати, ее зозут? А, Марго Бенс. Она также могла что-нибудь видеть.

Корниш кивнул.

— Лола Брустер — дело верное, — заметил он, с любопытством глядя на Крэддока. — Однако вы, кажется, так не считаете?

— Я думаю, — медленно произнес Дэрмот, — как все-таки было сложно бросить яд в бокал Марины так, чтобы этого никто не заметил.

— Ну, это было сложно всем, не правда ли? Огромный риск.

— Согласен, что это было рискованно для любого из присутствовавших, но для Лолы Брустер все же больше, чем для остальных.

— Почему? — спросил Корниш.

— Потому что она была в центре внимания — важным гостем, знаменитостью. Наверняка глаза всех были устремлены на нее.

— Это верно, — признал Корниш.

— Все толкали друг друга, шептались и глазели на нее, я в этом уверен. Кроме того, я думаю, секретари не отходили от нее ни на шаг. Нет, это было не просто сделать, Фрэнк. При всей своей ловкости она не могла быть уверена, что на нее никто не смотрит. Вот где наше самое уязвимое место.

— Но ведь каждый был точно в таком же положении!

— Нет, — возразил Крэддок. — Далеко нет. Возьмите, к примеру, Джузеппе, дворецкого. Он занимался исключительно напитками, наполнял бокалы и разносил их. Ему было бы несложно бросить в стоящий на столике бокал несколько таблеток кальмовита.

— Джузеппе? — задумался Фрэнк Корниш. — Вы полагаете, это сделал он?

— У нас нет мотива, чтобы утверждать это, — сказал Крэддок, — но мы можем его найти. Солидный убедительный мотив, так сказать. Да, он имел возможность сделать это. Да и любой из обслуживающего персонала — из этой ресторанной фирмы — тоже. К сожалению, их не было в тот момент на лестнице. Кто-нибудь из них мог поступить в эту фирму с целью попасть на прием и отравить Марину Грегг.

— Вы считаете, что преступление могло быть обдумано заранее?

— Все возможно. Мы ведь еще практически ничего не знаем, — с досадой произнес Крэддок. — Мы не знаем даже, что сб этом деле думают Марина Грегг и ее муж. А ведь они-то должны знать или, по крайней мере, подозревать кого-то, но они молчат. И мы до сих пор не знаем, почему они так поступают. Нам еще предстоит много работы.

Он помолчал и затем подвел итоги: