Разбитая музыка

Луна как большая сырная голова висит над Манхэттеном. Я сижу на заднем сиденье огромного длинного лимузина, который Майлз, Энди и Стюарт послали за мной в аэропорт. Это самый большой автомобиль, какой мне когда-либо доводилось видеть. Сначала мне кажется, что все это шутка, но когда мы пересекаем Ист-Ривер, которая мерцает в лунном свете под металлической конструкцией моста, напоминающего скелет, а смутные очертания легендарных небоскребов появляются впереди, я начинаю подозревать, что действительно попал в Америку. Мое первое посещение Нью-Йорка станет началом продолжающегося и по сей день романа с этим городом, который опьяняет меня как никакой другой. Это город необузданной фантазии, головокружительных, невероятных мечтаний, легендарной прямоты и грубости, а также кипучей общественной жизни. Я влюблен с первого взгляда. Лимузин объезжает наполненные водой выбоины на дороге, а решетки канализационных люков извергают столбы белого пара, которые поднимаются из какого-то таинственного и опасного прометеевского подземного мира, скрывающегося прямо под улицами города. Даже облупленный облик Бауэри[19] кажется мне волнующим.

Снаружи CBGB, знаменитый нью-йоркский клуб, из которого вышли группы Velvet Underground, Television и Talking Heads, выглядит как дешевый ярмарочный балаган. Сегодня вечер пятницы, и какие-то бездельники, праздно шатающиеся около входа, кажутся совершенно равнодушными и усиленно прихорашиваются, когда лимузин останавливается у двери клуба. Я подхожу к дверям и называю себя, держа в руке футляр с гитарой. Мрачного вида девушка с явным избытком макияжа на лице, сгорбившаяся, словно под грузом всех несчастий мира, вводит меня в сумрак клуба. Помещение длинное и узкое, заполненное примерно на треть. Здесь присутствует горстка сотрудников звукозаписывающей компании, хотя один из заместителей директора отдела распространения предупредил Майлза, что это пустая трата времени и мы все равно не получим ни от кого никакого содействия. Майлз холодно ответил ему, что никакое содействие нам и не требуется. Таким образом, аудитория состоит исключительно из коренного населения клуба и нескольких сотрудников фирмы звукозаписи, заинтригованных нашей дерзостью и независимостью. Мы сами оплатили себе дорогу, отдав авиакомпании Sir Freddy Laker по шестьдесят фунтов с носа за пересечение Атлантики. Остальные члены группы находятся в городе уже день или два и просто опьянели от восторга. Но если они захмелели от впечатлений, то я близок к состоянию левитации, измученный и осоловевший от разницы во времени и головокружительной новизны города. Этим вечером я дам какой-то потусторонний концерт, вопя и завывая, как привидение. Я буду парить над сценой, освободившись от земного притяжения, а остальные будут играть с такой неистовой одержимостью, что ни один человек в клубе не сможет упрекнуть нас в том, что мы приехали сюда зря. Концерт продлится два часа, и между отделениями мне придется разыскивать себе пропитание, чтобы немного поддержать силы. Рядом с клубом я обнаруживаю круглосуточную закусочную, почти пустую, если не считать нескольких случайных ночных посетителей. Быстро просмотрев меню, я подсчитываю, что моих денег хватит на то, чтобы купить салат и кофе. Когда приносят порцию салата, я просто не верю своим глазам — настолько она большая. Я на всякий случай, уточняю, не сделал ли я заказ на целую семью — ведь я не хочу попасть в глупое положение — но нет: это обычная американская порция, салат «от шефа». За чашкой кофе, очень горячего и бодрящего, я наблюдаю улицу за окном с напряженным вниманием человека, который смотрит мюзикл на широком экране. Каждое желтое такси кажется таким же сказочным, как песня Коула Портера, очертания небоскребов на фоне неба читаются где-то невероятно высоко, подобно тому, как партия кларнета в «Голубой рапсодии» Гершвина венчает архитектуру этого произведения, я думаю о метро, которое грохочет под землей от Манхэттена до Бруклина и Кони-Айленда, и оно наводит меня на мысль о Дюке Эллингтоне.

Официантка возвращается и пытается наполнить мою кофейную чашку. Я краснею от стыда и говорю ей, что у меня нет денег на вторую чашку кофе. Она смотрит на меня с любопытством.

— Парень, я не знаю, откуда ты, но здесь, в Америке, вторая чашка всегда бесплатно.

— Господь, благослови Америку, — шепчу я едва слышно, в то время как свежий кофе согревает мои внутренности и наполняет меня благодарностью и тысячей песен. — Это чертовски потрясающий город.