Разбитая ваза

Очки она бросала, где придется, потом искала. Только сегодня купила новую книгу, хотелось лечь, почитать. Она могла бы и так почитать, но глаза быстро уставали. Очки нашлись на полу под диваном. Вчера сама их под диван задвинула, чтобы не наступить.

Сегодня она устала, да и промерзла, февраль вьюжил. Горло разболелось некстати. Катерина болела редко, но тяжело. У нее никогда не поднималась температура выше тридцати семи градусов, больничный не давали, приходилось отпрашиваться на службе. На старом месте работы ее знали, а здесь пока еще нет. Таблетки она решила не принимать, зная по опыту, что завтра температура едва доберется до тридцати пяти. Голубая кровь сказывается, усмехнулась она, чтобы я не забывала, кто я есть. Если будем болеть, то вяло, по-княжески, отмахиваясь от назойливой прислуги. Будем капризничать, грелка в ноги раздражает, чай недостаточно горяч, а компресс на горло, это вульгарно.

Компресс Катерина все же себе сделала, как бы ни протестовало ее аристократическое эго. Вилена Афанасьевна, мама Геннадия Алексеевича, подарила Катерине шерстяные носки до колен. Гольфы. Носки были очень нарядны, разноцветными полосками связаны. И теплыми, как валенки. Катерина чувствовала себя медвежонком или медведихой. Она надела роскошный махровый халат, размера на три ее больше и довольная, улеглась на диван.

Халат был мужским, приглушенного стального цвета, Катерина высмотрела его в «секонд-хенде». Она немного стеснялась, что покупает там вещи, никому, даже маме не говорила и выискивала что-нибудь очень практичное и почти новое. Запах от вещей был специфическим, иногда она улавливала этот запах в транспорте. Скорее всего, такая же, как и она, полунищая женщина, что-то себе приобрела.

Катерина халат постирала, вывесила на балкон и он выветривался там, пока не осталось ни малейшего признака, ни тонюсенького ароматика. Катерина гордо внесла халат в квартиру и определила ему место на двери в ванной. Она укутывалась в него после душа.

В «секонд-хенде» Катерина приобрела вполне приличную куртку, джинсы в обтяжечку и огромный толстый свитер, ей отчего-то нравилось носить вещи большего, чем у нее размера. Кончно, все подвергалось процедуре выветривания. Она обеспечила себя дешевым гардеробом на зиму, зато смогла купить новые теплые ботинки, натуральные кожа и мех, цена значения не имеет.

Верочка как-то спросила у Катерины, чей это халат в ванной и не поверила, что ее, халат впору был Семену. Специально для Семена, Катерина купила большие тапки, она знала, что он непременно расшнурует ботинки, снимет их и наденет купленные Катериной тапочки. Верочка предпочитала ходить босиком, зимой в колготках, конечно, но без тапок.

— Я лучше пол пять, раз протру, чем в тапках ходить.

Сегодня Катерина заглянула к Марии Егоровне ненадолго, объяснив, что приболела. Старушка вручила ей мед и приказала обязательно пить с чаем, пообещала перед сном зайти, проверить Катерину. Марии Егоровне очень хотелось за кем-нибудь поухаживать.

Книга была о светских церемониалах в России, написана увлекательно. Не то, чтобы Катерина воплощала в жизнь идею по изучению этикета или на самом деле готовила себя к великосветским мероприятиям, она хотела заполнить пробелы воспитания. Единственный поход в ресторан она вспоминала со стыдом и хотела быть готовой, если когда-нибудь еще в жизни ей придется побывать в ресторане. От страха она тогда напилась, а Стас потешался над ней. Она не помнила названия вина, но оно очень ей понравилось. И однажды в супермаркете она увидела знакомую бутылку. Вино стоило больше пяти тысяч рублей! А она пила его как лошадь!

Катерина слегка покраснела при воспоминании о своем конфузе.

Агапов не обеднел, ничего страшного, пора об этом забыть. Да и о нем тоже. Он позвонил всего лишь раз из этой своей Англии, говорил очень сдержанно, словно злился. У Катерины настроение после звонка испортилось, она ходила подавленная не один день. Как будто была в чем-то виновата. Наверно Агапов-старший на сына надавил и тот вынужден был позвонить.

Она почему-то считала, что останется другом Стаса, с Семеном же они дружат. Наверно Агапов чувствует себя обязанным ей, но это совершенная глупость! Так сложились обстоятельства.

Катерина подремала над книгой, посмотрела новости, на удивление сегодня не передали ничего такого, чтобы взбодрить население. Хотелось лечь и уснуть, но надо было дождаться визита Марии Егоровны, иначе старушка всю ночь спать не будет. Позвонить, чтобы не приходила? Неудобно, обидится.

Катерина сквозь дрему посмотрела какой-то фильм с Эриком Робертсом, тот, как всегда, играл отвратительного злодея, фильм был скучным. Полный набор красоток и подлецов, и один хороший герой, который вначале конечно же он не ведал, что творил, потом вдруг все понял и всех переиграл, а злодея убил и ему ничего за это не было. Конец.

Что это Мария Егоровна задержалась? Фильмы она не смотрит. Может, уснула?