Разбитная разведёнка

— Вы с Софьей сами решайте, — убедившись, что электросамокат сыну не грозит, сняла с себя ответственность Евгения.

Крыть Майорову было нечем, но молча он не ушёл, ведь выходя из кухни, заметил Гришу с младенцем.

— Покажите, кто у вас получился? — спросил он, обращаясь к молодому отцу.

С приступом беспричинной ревности Руслан к этому моменту справился и гордо продемонстрировал Егорку, уже не напоминавшего того сморщенного детёныша, которого он привёз из роддома.

— Гриша поначалу тоже на меня походил, а потом всё куда-то подевалось, — сказал ему Андрей, полюбовавшись на младенца.

Это был первый раз, когда кто-то посчитал, что ребёнок похож на отца.

А вечером в квартире устроили праздничное чаепитие, позвав Наталью и Михаила Харитоновича на торт.

В июле в жизнь супружеской пары вернулся секс. Сначала он напоминал больше какое-то упражнение, с разрядкой для мужчины в конце, чем полноценное занятие любовью. К августу Руслан снова изучил тело жены, чуть подправил схему действий, выучив, что нужно сделать, чтобы усилить её возбуждение, и когда закрыть рот поцелуем, чтобы стоны не потревожили сопящего младенца.

А за две недели до начала учебного года Женя объявила о своей поездке на малую родину.

— Зачем? — спросил Руслан.

— Маму проведаю, за грибами съездим, порыбачим. Лето почти прошло, а у нас никаких заготовок и консерваций нет.

— А я?

— У тебя тётя Наташа в помощницах, четыре дня без меня продержитесь.

Мужчина смог остановить рвущееся из него детское восклицание «Ты нас бросаешь?» и поинтересовался, ограничено ли строгим регламентом количество тех, кто может навестить Елену.

— Нет. Просто одна я с детьми не поеду, это же будет ад на колёсах. Возьму Егора только в комплекте с тобой, если сможешь организовать себе выходные дней на пять.

Руслан не боялся остаться с сыном один, даже без помощи матери он бы продержался неделю, хоть и пришлось бы отложить пару встреч, если бы не нашлось няньки на несколько часов в день. Пусть холостяком и одиночкой он был намного дольше, чем семьянином, но выбирая между привычным бытом в комфортабельной квартире, в которой без Гриши с Женей станет гораздо тише, и семичасовой поездкой в машине с детьми с последующим пятидневным постоем в доме тёщи и сельскими развлечениями, мужчина как ни странно предпочёл второе.

Остановки пришлось делать каждый час. Перекусы, походы в туалет и смена подгузника — дорога растянулась на девять часов, в середине пути Гришку неожиданно укачало, а таблеток от тошноты у них с собой не было, а последний час дороги Егор верещал, не переставая. Это действительно был ад на колёсах. Но Руслан справился.

Весь следующий день они отходили от перенесённого стресса, а именно спали и ели окрошку, оставив детей на попечении бабушки.

На второй день, когда Валентин увёз Елену, Женю и Гришу за грибами, Руслан не роптал, оставшись присматривать за сыном. Тяги к лесу он никогда не испытывал, есть грибы не любил, науку их собирательства не понимал, и только хмыкал, когда усталые и довольные грибники вернулись домой и стали осматривать друг друга на наличие клещей.

На третий день дома с Егоркой остались женщины, а мужская половина отправилась на рыбалку. Заядлым рыбаком Руслан не был, но постоять с удочкой пару часов в тишине было занятно, хоть скромного улова и хватило ровно для одного ужина на пятерых человек.

Четвёртый день прошёл за подготовкой и сбором съестных припасов, которые поедут в город, а ближе к вечеру был шашлык и баня.

— Есть в деревенском отдыхе что-то притягательное, — глотнув пива из большого запотевшего бокала, поделился с женой мужчина.

— Это посёлок городского типа, — задрав нос, напомнила она.

Наступил сентябрь, Гриша пошёл в четвёртый класс, и Женя осознала, какой отличный собеседник получился из её первенца. До вундеркинда Гриша не дотягивал, но говорить с ним было интересно. А теперь первую половину дня сын был в школе, а возвращаясь из неё, шел в свою комнату делать уроки. Из-за нехватки общение с кем-то, кто в отличие от собаки и младенца, способен ответить словами, а не скулежом, хныканьем и пусканием газов или слюны, Евгения сильнее скучала по будням в «Зевсе».

На работу её никто не гнал, но она знала, что если просидит с Егором до трёх лет, то в струю уже не вернётся. С Гришей мозг был свежем, и работа на магазин Эльвиры Александровны не давала со всем забыть о цифрах, но в тридцать семь лет, если нет острой нужды в средствах, декрет может затянуться до выхода на пенсию.

Но с трудностями столкнулась не только Женя.

Отпраздновав первые полгода жизни Егора Руслановича, гордый отец и старший брат выяснили, что если Егорка узнаёт лица и голоса, радуется, когда берёшь его на руки, восторженно пищит и всячески показывает свою симпатию, это не мешает ему в любой момент превратиться в орущего монстра. Диагноз «режутся зубки» уже через полторы недели перестал казаться достойным оправданием бессонных ночей. И если так пойдёт дальше, слово «засранец» станет ласковым прозвищем самого маленького члена их семьи.