Разбитная разведёнка

С Алиной ему не приходилось ссориться, они старались не конфликтовать, и даже если девушка на что-то обижалась, Миша действовал по одному и тому же сценарию. Он покупал букет цветов и какую-нибудь фарфоровую зверушку для ее коллекции фигурок, расписанных под гжель, и со скорбным видом напоминал подруге, что вскоре ему снова предстоит уехать на месяц-другой. После этих слов Алина, убеждённая в том, что расставаться поруганными плохая примета, молча сдувалась и сама тянула к нему руки. Тогда Мише казалось, что он поступает правильно, но после драматичного исхода их отношений, сам собой напрашивается вывод, что замалчивание конфликта не самое верное решение.

Но что же он сделал не так?

Женя была раздражена.

Вечер воскресения она посвятила работе на благо скромного магазинчика женского белья Эльвиры Александровны и думать о всякой ерунде себе запретила.

Понедельник, как и положено, был весь в заботах, поэтому времени на лишние переживания не нашлось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Зато вторник был таким спокойным и медленным, что к обеду у Жени не осталось никаких важных дел, на которые можно было отвлечься, и теперь она с недовольным видом следила, как сидящая напротив неё за столиком Саша ковыряется в своём салате.

— Тебе двадцать восьмой год идёт, ешь как взрослая, а не размазывай по тарелке!

Вздрогнув и чуть не выронив вилку, подруга подняла на неё глаза и спросила:

— Это я тебя чем-то обидела, или за кого-то другого получаю?

Пристыженная её вопросом Женя, облизала губы и скомкано пересказала историю своего общения с «полиционером».

— … Я давно не молоденькая девочка, и двадцатилетних воспринимаю малолетками. Мой ребёнок уже сам шнурки завязывает и читает потихоньку, перед сном крем 30+ на моську мажу, и колени хрустят, когда резко встаю. Я взрослая, самостоятельная, и заскоков с привычками за тридцать три года накопилось немало, но он же и сам не мальчик зелёный, чтобы свой интерес ко мне объяснять тем, что ему нравятся женщины постарше.

— Этот Миша, конечно, страшный дурак и ни разу тебя не достоин. — бодро начала Саша. — Но вдруг он имел в виду не цифры, а опыт? Может, ему интересно рядом с цельной личностью, которая знает, чего хочет, и не станет размениваться по мелочам? Надо спросить у Димы, что он думает о моём возрасте.

— Единственное, что он должен думать, это как ему с тобой повезло. — отмахнулась Женя, не желая переводить тему разговора на отношения подруги.

После неосторожного приступа словоохотливости Михаила, Женя сделала неутешительный вывод, что ещё парочка таких неприятных встреч и дискуссий, и она начнёт считать, что Сашин Дима не так уж плох. — Я уже ношу один неприятный ярлык, но не стесняюсь этого и, получи возможность, не измени бы принятые в прошлом решения. Отражение в зеркале, работа и окружение — меня всё устраивало, а потом «БАХ!» и выясняется, что я даже в кругу тридцатилетних являюсь «женщиной постарше».

— Не было никакого «БАХ»! Из-за одного неосторожного слова ни ты, ни твоя жизнь не изменились. Этот полицейский приметил тебя ещё в январе, когда с участковым опрашивал по поводу соседа. Почти три месяца рядом вертелся и, расстроившись из-за того, что ты не оценила его стараний, ляпнул глупость. — не согласилась с ней Александра.

— Так я же оценила; хотела пригласить к себе и обговорить, что между нами происходит. Но он вдруг решил меня то ли успокоить, то ли порадовать сведениями, что я не первая старушка в его личной жизни.

— Значит, ты на самом деле очень ему симпатична, вот он от радости, что на его ухаживания дают зелёный свет, переволновался и лепетал всякую ерунду.

«Совместные обеды с этой оптимисткой пора заканчивать» — подумала Женя. Приступ сильного раздражения у неё уже прошёл, и ещё парочка оправдательных речей от добренькой Саши, и вместо обиды она уже сама начнёт сочувствовать Мише Боброву, которому не посчастливилось познакомиться с желчной и капризной гражданкой Майоровой.

— А что ты имела в виду, когда сказала про ярлык? — спросила подруга.

— Разведёнка с прицепом.

— Нехорошо звучит, не говори так больше. — расстроено покачала головой девушка, а потом прищурилась и задумчиво спросила. — А такса тоже прицепом считается?

Хохотнув, Женя показала руками примерный размер Тоньки:

— Она же мелкая, максимум на тележку потянет.

Оставшиеся время до конца рабочего дня Женя больше не вспоминала ни о Михаиле, ни о своей возрастной категории., но, похоже, эти мысли из её головы перенеслись в Сашину. Этот вторник оказался одним из тех редких дней, когда вечерних тренировок у неё не оказалось и, встретившись в фойе клуба, подруги вместе покинули «Зевс».

— Мне всегда казалось, что тридцать — это очень много, и если к этому возрасту замуж меня так и не позовут, то женой мне никогда не стать. Честно говоря, я и сейчас так думаю. — без предисловий призналась Саша.

— Ты думаешь, что после тридцати жизнь заканчивается? — с недоумением спросила Женя.