Разбитое окно

Артур Райм посмотрел на Мика, потом перевел взгляд на торчащий из стены гвоздь. У него повлажнели ладони при мысли, что из всех возможных вариантов расстаться с жизнью в этой тюрьме на его долю выпало погибнуть, отстаивая нравственную позицию ученого перед изобретательным вымыслом.

Ну да черт с ним!

И он принялся объяснять:

– Утверждать, что Земля существует всего лишь шесть тысяч лет, значит, противоречить всем известным научным законам, признанным всеми развитыми земными цивилизациями. С такой же вероятностью у тебя сейчас вырастут крылья, и ты улетишь отсюда через то окно.

Джонсон насупился.

«Я погиб».

Негр обжег Артура испепеляющим взглядом. Потом медленно закачал головой:

– Я так и думал, мать его. Шесть тысяч лет, какая лажа.

– Рекомендую почитать книгу, которая поможет тебе разобраться в этом вопросе. Имя автора – Ричард Докинс, он…

– Да не стану я читать никакой долбаной книги. Поверю тебе на слово, мистер Джерси-мэн.

Артуру опять захотелось совершить кулачный обряд, но он сдержался и только спросил:

– Ты собираешься сказать об этом своей маме?

Круглое черное лицо скривилось в недоуменной гримасе.

– Нет, конечно. На черта? Маму никогда не переспоришь.

«Или папу», – мысленно добавил от себя Артур.

Лицо Джонсона стало серьезным.

– Йо. Базар идет, не ты ту бабу замочил?

– Нет, конечно.

– А копы тебя захомутали?

– Ну да.

– Какого хрена?

– Если б я знал. Все время пытаюсь понять, почему такое со мной случилось. Просто ни о чем больше думать не могу. Как он это проделал?

– Кто «он»?

– Настоящий убийца.

– Йо, как в «Беглеце». Или в деле О-Джея.

– Полиция нашла целую кучу доказательств, уличающих меня в преступлении. Настоящий убийца каким-то образом разузнал обо мне все: на какой машине езжу, где живу, когда работаю и возвращаюсь домой. Знал даже, какие вещи я купил, и подбросил их в качестве улик. Это, несомненно, единственное объяснение того, что произошло.

Энтуан Джонсон поразмыслил над услышанным и рассмеялся:

– Вот тут ты и лоханулся, чувак!

– В каком смысле?

– А в таком. Ты пошел в магазин покупать себе барахло. А надо было его зашухерить! Хрен бы тогда кто-то про тебя пронюхал!

Глава двадцать третья

Еще одна приемная. Совсем непохожая на ту, что в «серой глыбе». Бывать в таком бардаке Сакс до сих пор не доводилось. Ну может, еще во время службы в патрульных полицейских, когда она по вызову приезжала в Хеллс-Китчен унимать передравшуюся наркоту. Но даже среди тех доходяг многие обладали чувством достоинства – по крайней мере убирали за собой. Здесь же Амелии хотелось съежиться, чтобы, не дай Бог, не коснуться краем одежды пропыленного бумажного хлама. Некоммерческая организация «За невмешательство в личную жизнь», расположившаяся в старом здании бывшей фортепьянной фабрики, могла бы выиграть первенство Нью-Йорка по неряшливости.

По обе стороны от Сакс высились штабеля компьютерных распечаток, книг по юриспруденции, желтеющих брошюр с законодательными актами, горы газет и журналов. Их дополняли картонные коробки, набитые той же макулатурой. А еще толстые телефонные справочники и федеральные регистры.

И пыль. Тонны пыли.

Девушка-администратор в голубых джинсах и поношенном свитере яростно стучала по клавиатуре старенького компьютера, одновременно разговаривая с кем-то вполголоса по головному телефону. К ее столу подходили угрюмые люди, одетые в джинсы и футболки или мятые рабочие спецовки, оставляли на столе либо забирали с собой папки с бумагами, записки с телефонными сообщениями и удалялись по коридору восвояси.

Стены были сплошь увешаны плакатами и лозунгами, напечатанными в дешевой типографии.

КНИЖНЫЕ МАГАЗИНЫ! СЖИГАЙТЕ ЧЕКИ ВАШИХ ПОКУПАТЕЛЕЙ, ЧТОБЫ ПРАВИТЕЛЬСТВО НЕ СОЖГЛО ИХ КНИГИ!!!

С прямоугольного листа сморщенного ватмана предостерегала знаменитая фраза из романа Оруэлла о тоталитарном государстве «1984»:

Большой Брат наблюдает за тобой

Посреди облезлой стены на самом видном месте висел плакат с текстом, озаглавленным: