Разбитое сердце Лорелеи

Для самого Вадима был неприятным не сам факт, что Лена не стала дожидаться их после уроков, а то, что он почувствовал лёгкое разочарование от этого. Хотя, казалось бы, с чего Логуновой их дожидаться? Разве они дорогу домой не найдут? В общем, абсолютная нелепица, а на душе кошки скребут. Кто бы мог подумать, что такое может случиться с ним из-за какой-то девчонки! И тут же сам себе находил оправдание: Лена Логунова не какая-то! Она особенная! Неповторимая! По крайней мере, мальчишка за всю свою жизнь не встречал девчонки хоть немного похожей на Лену. И пусть кто-то скажет, что шестнадцать лет, а если быть точным, то почти семнадцать, — невелик отрезок жизни. Однако это его жизнь, он имеет полное право судить о том, что в ней происходило, и сравнивать одно с другим. Так вот Лену сравнить не с кем.

После осознания этого Вадим почувствовал себя моллюском, под створки раковины которого просочилась крохотная песчинка…

Он ещё пока не давал себе отчёта в том, что этой песчинке суждено превратиться в жемчужину.

Глава 5

На следующее утро друзья как ни в чём не бывало встретились во дворе. И вскоре к ним присоединилась Лена. Ни Вадим, ни Лёха не стали выговаривать Лене, что вчера, обманув их ожидания, о которых сама девушка и не догадывалась, она ушла домой.

Вадим спросил:

— Лен, а сегодня у тебя сколько уроков?

— Пять, — беззаботно отозвалась она.

Друзья многозначительно переглянулись. У них было шесть уроков.

Как и следовало ожидать, Лена в этот день, как и в предыдущий, отправилась домой одна. Друзья, хоть и не надеялись увидеть в холле или во дворе девушку, всё-таки не смогли скрыть друг от друга разочарования. Но довольно скоро привыкли, что в школу идут втроём, а обратно возвращаются вдвоём. Зато какую радость приносил им тот день, когда и у Лены было шесть уроков. Тогда ребята возвращались домой вместе.

Незаметно отшуршала облетевшими листьями и отшумела дождями осень.

Наступил декабрь. Но ребята не сразу осознали, что в их город пожаловала зима, так как на улице стояла по-осеннему промозглая погода, дули влажные ветра, снежинки, если и появлялись в воздухе, таяли в воздушном пространстве, не успев долететь до земли.

Но в конце первой недели декабря снег всё-таки выпал! Самый настоящий! Белый и пушистый!

Ни для кого не было секретом, что к вечеру он посереет и напитается влагой. Но утром смотреть на него было одно сплошное удовольствие.

— Зима! — сказал Лёха.

И голос его прозвучал с таким восторгом, что Вадим поспешил согласно кивнул и добавил:

— Скоро Новый год!

— А ведь точно, — расплылся в улыбке Смирнов.

— И последние зимние каникулы, — с едва уловимой грустинкой в голосе проговорил Вадим.

— Школьные каникулы, — поправил его Лёха. — У студентов ведь тоже они есть.

Вадим неопределённо пожал плечами и хотел сказать, что Лена Логунова ещё целый год будет учиться без них в школе, но промолчал…

— Лёха, скажи честно, как ты относишься к Ленке? — вдруг выпалил он.

— Не понял? — вытаращил глаза Смирнов. — Хорошо отношусь. Мне кажется, что я уже говорил тебе об этом.

— Я помню, — тихо обронил Вадим, — но имел в виду совсем Другое.

— Другое?

— Да, — Вадим отвёл глаза в сторону и пробормотал: — Я не знаю, как тебе объяснить…

— А ты попытайся, — посоветовал Смирнов, в голове которого промелькнула смутная догадка.

— Вот, например, — решился Вадим, — ты обидишься, если я приглашу Лену в кино?

— С чего же мне обижаться? — Лёха улыбнулся. — Сходим в кино.

— Нет, ты не понял! Я приглашу Лену! А ты с нами не пойдёшь!

— Это ещё почему? — обиженно засопел Смирнов.

— Вот видишь, ты уже обижаешься, — констатировал Самойлов.

— Я, кажется, понял, — вздохнул Лёха. — Ты же в прошлом году уже ходил с Инкой на всякие там мероприятия без меня.

— Но тогда ты не обижался, — напомнил Вадим.

— Откуда ты знаешь, обижался я или нет, — возразил Лёха.

— Ты мне ничего не говорил.

— Это потому, что ты не спрашивал.

— Вот такие пироги с котятами, — вздохнул Вадим.

— Ладно, не заморачивайся! — Смирнов похлопал друга по плечу. — Ты же не думаешь, что я такой глупый, ничего не замечаю? — спросил он.

— А чего ты замечаешь? — спросил Самойлов.

— То, что ты влюбился в Ленку! — выдал Лёха.

— С чего ты взял? — начал было отпираться Вадим, но потом лишь махнул рукой. — Не знаю, влюбился я или нет, но тебе признаюсь: — Лена мне очень нравится.

— Угу, — прогудел Лёха. — Ты там что-то про кино говорил. Так я не возражаю, приглашай Лену.

— А ты?

— А я скажу, что у меня горло заболело. Только не злоупотребляй! А то мои родители заподозрят чего-то неладное, и не дай Бог решат лишить меня… — Лёха загадочно улыбнулся.

— Чего лишить? — переполошился Вадим.

— Гланд, естественно, — хмыкнул Смирнов.

— Я что-то не понимаю…

— Чего же тут не понимать? Я сижу дома с замотанным шарфом горлом, жалуюсь на першение, пью вкусный чай с малиной, — Смирнов зажмурил глаза и облизнулся.

— Ты можешь не делать всего этого, — резонно заметил Вадим, — и тогда у родителей не будет повода волноваться о твоих гландах!