Разбитое зеркало

— Мне удалось избежать образования в лучших учебных заведениях, но все же в периоды между исключениями оттуда… Если бы моя склонность к «факультативным занятиям» с младшими товарищами не вышла наружу, кто знает, может, у меня вместо «ничего» было бы «что-нибудь».

— Над акцентом мы поработаем, но пока годится и так. Вопрос второй. Предположим, вы заражаете кого-то еще, кто в общем-то вам зла не причинял. Как насчет угрызений совести?

— Никак. Малодушие иногда путают с высоконравственностью, но ко мне все это отношения не имеет, уверяю вас.

— Третий вопрос. Хотите ли вы материально поддерживать вашего друга и его дорогостоящие «склонности»? Поддерживать настолько долго, насколько его хватит?

— Это стоит денег, немалых денег.

— Речь идет о пятистах тысячах долларов.

Трент прикусил губу.

— Полмиллиона? Мадам, с такими деньгами мы оба можем умереть счастливыми.

Глава двадцать девятая

Чем тебе не понравилась эта дама в качестве судьи? — спросил Рикки Трюс Портию. — Я бы сказал, что ее можно назвать идеалом.

— Эта закоренелая феминистка? Как ты полагаешь, насколько ей понравится добродетельная женщина, вся в бантиках и розочках, не семи пядей во лбу, влепившая своему благоверному по физиономии, да еще не чем-нибудь, а сковородкой, на которой скворчала яичница с беконом? Нет, Рикки. Наша клиентка будет для такого судьи в юбке лишь олицетворением всех женских недостатков.

— Судья проявляет нетерпение.

— Не волнуйся. В списке осталась только одна фамилия, пожалуй, мы на ней и остановимся.

Рикки порылся в стопке бумаг.

— Джефф Гроллер? Строительный рабочий? Стокилограммовая татуированная громадина?

— А наша клиентка миниатюрна и привлекательна — как раз то, что нравится Джеффу в женщинах.

— Но… По-моему, у него чисто мужские интересы: охота, покер, пиво.

— Да, к тому же он одинок, ногти грязные, волосы нестриженые. Денди его не назовешь.

— Согласен. Но я не вижу…

— Если бы нашего Джеффа заставили пожить немного рядом с мистером Маршаллом, мужем нашей клиентки, долго это продлилось бы? Наш мистер Маршалл — сама чистота, само совершенство и занудство?

Рикки поскреб подбородок.

— Я не думаю, что это будет долго. Маршалл не вынесет пустых банок, ореховой шелухи и окурков.

— И заявит об этом Джеффу?

— Возможно.

— И тогда Джефф…

— …двинет его по физиономии! — ухмыльнулся Рикки. — Я начинаю понимать, к чему ты клонишь, Портия.

Портия щелкнула пальцами.

— До заключительного слова еще далеко. Для начала обвинитель собирается вызвать Маршалла в суд и продержать его как можно дольше, так?

— Точно. С забинтованным лбом, с заклеенными щеками.

— А нам предстоит создать и развить образ Маршалла, сразу раскрыть его во всех аспектах. Чтобы избежать вопросов и протестов со стороны обвинения. Я спрошу только одно: каковы были его требования к жене. Он начнет говорить до бесконечности. А позже, в заключительном слове, я полностью развенчаю миссис Маршалл. Я укажу суду на все ее недостатки.

— А потом?

— Именно потом, чтобы показать, какой плохой женой она была. Бедный мистер Маршалл — после тяжкого трудового дня в конторе он возвращался домой и видел, что кто-то уже разворачивал его любимую вечернюю газету. Целых четыре минуты он ждал ужина, но выяснилось, что жена легкомысленно положила в лазанью сыр не того сорта! Домашние туфли не были достаточно теплыми. Из-за невнимательности своей жены он на три минуты опоздал к началу любимой телепередачи. А утром, наполняя для него ванну, эта лентяйка не могла даже установить нужную температуру воды — разница составила целых четыре градуса. Он заявляет это со всей ответственностью, поскольку гидротермометр у него всегда под рукой — именно на такие вот случаи.

А потом, когда она готовила завтрак — два чуть обжаренных тонких кусочка ростбифа, три хрустящих (но не слишком) кусочка бекона ручной нарезки и яичница из двух яиц (именно такое меню предпочитал Маршалл в последние двенадцать лет), — именно тогда наш несчастный мистер Маршалл заметил ей, что при приготовлении яичницы сковороду следует лишь сбрызгивать маслом, иначе вместо нужного блюда получается неопрятное месиво. И эта неблагодарная курица, видите ли, потеряла самообладание и огрела бедного мистера Маршалла сковородой. Присяжные — из двенадцати человек там семь женщин — не найдут в ее действиях состава преступления и снимут обвинения, не так ли?

— Так, — прохрипел Рикки. — Что это?

Портия подняла голову.

— Заходите! Мы здесь, в кабинете.

В дверях появилась красивая рыжеволосая женщина с фиалковыми глазами.

— Простите, что помешала вам, но дверь была открыта.

— Ну что вы. Мы засиделись допоздна — завтра слушается мое дело, а то бы вы никого не застали. Если вы оставите ваши координаты, мой секретарь свяжется с вами утром. Можете назначить удобное для вас время. — Портия взяла карандаш.

Пауза была долгой. Портия несколько недоуменно смотрела на посетительницу.

— Мисс Бостон? Мисс Портия Бостон? — произнесла та.

— Да, это я. А это мой партнер мистер Трюс.