Разбитые часы Гипербореи

Она чуть не задела локтем фарфор.

– Вам что-нибудь надо? – выросла около ее продавщица.

– Нет.

– У нас разнообразный товар на любой вкус. Вы можете выбрать подарок близким, сослуживцам, любимому человеку, другу…

Прямо на Анфису с полки смотрела фарфоровая собачка непонятной породы.

– Сколько стоит этот товар?

Девушка с густой челкой сняла фигурку с полки, перевернула ее.

– Три с половиной тысячи рублей.

– Беру. Упакуйте мне, пожалуйста.

– Будете платить наличными или картой?

– Картой…

Бросив взгляд в окно, Анфиса уже не увидела ни Германа, ни того иностранца. Они расстались или ушли в номер? Или куда-то еще?

* * *

– Представляешь! – со смехом рассказывала Анфиса. – В аэропорту один иностранец чуть не поперхнулся, когда я ему ответила на чистейшем французском. Он, видимо, из тех дремучих иностранцев, которые думают, что у нас здесь до сих пор медведи по улицам бродят, а жители ходят в шапках-ушанках и бренчат на балалайках.

– Бывают и такие. Хотя честно – это анахронизм, и такие люди должны уже вымереть, как мамонты. Это даже неприлично сейчас так думать о России. Нам все время приходится преодолевать эти стереотипы пропаганды, которые работают уж бог знает сколько времени. Наш МИД борется с этим, – голос Лавочкина звенел – неподдельный патриот родной конторы!

– Я тоже так считала до поры до времени. Но с одним из таких мамонтов столкнулась сегодня. Сама не поверила своим глазам и ушам. Но, как видишь, такие люди еще существуют. Хотя это просто смешно…

– Как съездила в Питер? – без всякого перехода спросил Валентин, глядя на Анфису исподлобья. Он так хорошо изучил ее или думал, что изучил – как полагает каждый влюбленный человек об объекте своего чувства. Сейчас ему казалось – в ней что-то не то. Какая-то излишняя возбужденность, Анфисе в общем-то не свойственная. Напротив, она обычно вполне уравновешенная и спокойная особа.

Сейчас они сидели в кафе недалеко от места ее работы за чашками капучино. Анфиса взяла себе еще десерт, который не столько ела, сколько задумчиво ковыряла ложкой.

– Хорошо. – Она откинулась на спинку плетеного стула. – Только мне показалось, что Салаев слушал меня как-то не очень внимательно. Хотя все должно было быть наоборот. Он же столько сил вкладывает в ту экспедицию… – при этих словах Анфиса задумалась.

– Тебе так показалось.

– Ничуть! Германа я знаю хорошо. А теперь он, похоже, потерял к экспедиции интерес.

– Тебе так кажется, – сказал Лавочкин, но уже менее уверенно.

– А вообще Питер прекрасен всегда. Я его люблю давно: нежно и пламенно. Чего стоят эти симпатичные львы на Аничковом мосту. Я каждый раз, когда приезжаю туда, прихожу с ними здороваться. Увидишь их славные морды – сразу настроение повышается.

– Фантазерка! Но Питер и вправду прекрасен. Я там не был… – Валентин поднял глаза вверх. – Год и два месяца. Многовато… Тянет туда поехать в самое ближайшее время, но не получится. Работа, дела… Не все могут сочетать приятное с полезным, как некоторые, – поддел ее Лавочкин.

Но Анфиса его не слушала.

– Как ты думаешь, почему Герман так рвался поскорее организовать эту экспедицию и вдруг словно теряет к ней интерес?

– Может быть, какие-то личные проблемы.

– Какие личные проблемы, когда все живут этой экспедицией… Организовывают все на местах, а тут…

Анфиса хотела сказать что-то еще, но осеклась.

– Я понимаю, – Валентин подкинул в воздух яблоко, но не поймал его, и оно с глухим стуком упало на землю.

– Растяпа! – беззлобно сказала Анфиса.

– Что делать! Придется потренироваться, чтобы в следующий раз поразить тебя цирковым трюком.

Когда Лавочкин ушел, Анфиса выпила крепкий чай и легла на узкую кушетку. После поездки в Питер в голове была легкая беззаботность, правда, она знала, что это ненадолго. И вообще современный человек не может позволить себе расслабиться в течение длительного времени. Это раньше жизнь была спокойной и размеренной и время текло по-другому. Анфиса представила, как дворяне совершали утром прогулки на лошади, потом – завтракали, читали книги, бродили по лугам… А сейчас… все в спешке, все на бегу: как бы чего не упустить, все успеть. Да еще эта странная эпидемия, накрывшая мир… Она вспомнила иностранца, с которым столкнулась в аэропорту, и подумала, что у нее возникло необъяснимое чувство, будто она с ним где-то уже встречалась.

Глава вторая. Запах тубероз и звуки танго

Если можешь, иди впереди века,

если не можешь, – иди с веком,

но никогда не будь позади века.

Валерий Брюсов

* * *

Павел Рудягин, следователь, сидел у себя дома, размышляя, чем бы ему заняться вечером. Телевизор он смотрел редко, фильмы и сериалы по интернету – тоже нечасто, гостей не принимал, так что оставалось только читать.

Он подошел к книжному шкафу и задержал дыхание. Он так делал почти каждый раз, когда близко видел полки, за стеклами которых поблескивали корешки книг.