Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)

Воцарилось молчание. Никто не осмеливался нарушить его потому, что им было не о чем поговорить. Впервые. Астория судорожно перебирала в голове варианты того, о чём можно спросить, но ничего не вышло. Между ними образовалась огромная пропасть. То ли это произошло из-за службы Драко Волан-де-Морту, то ли из-за появления в их отношениях третьего человека. Второй вариант раздражал Тори больше всего. Она читала о любовных треугольниках только в книгах и была уверена, что уж ей это точно не грозит. Она рисовала себе в голове картинки идеальной жизни с Драко Малфоем, а когда это почти стало реальностью, всё пошло наперекосяк.

— Что у тебя с Рейнер?

Этот вопрос дался ей нелегко, но Астория просто вынуждена была услышать правду.

Драко непроизвольно сжал руки в кулаки.

— Ничего, — максимально спокойно сказал парень.

— Она часто бывает в Мэноре.

— Она приходит к Тёмному Лорду, не ко мне.

— Но я вижу, как она смотрит на тебя…

— Да вы все сговорились что-ли?! — не выдержал Драко. Сначала мать, потом тётя, теперь ещё и Тори. Кто следующий? — Ничего у меня нет с ней! Я не люблю её! Это ты хотела услышать?!

— Не кричи…

— Да вы все уже достали меня со своей Рейнер. Мы с ней друзья! — Малфой резко встал и, не сказав больше ни слова, зашагал в сторону дома. Астория вскочила следом, но не пошла за ним, давая своему парню время успокоиться. В конце концов, какая разница, есть у него что-то с другими, если женится он всё равно на ней?

***

Пошла третья неделя домашнего ареста. Николь пропустила уже две тренировки с Волан-де-Мортом, потому что родители спрятали её волшебную палочку. Девушка не смогла отыскать её. Весь запас зелий сна без сновидений закончился. В ход пошло магловское снотворное, но оно перестало помогать на третий день. Ночью Николь удалось сбежать в лавку зелий и купить себе новые склянки. Галлюцинации не заставили себя долго ждать.

Когтевранка просыпалась среди ночи, чувствуя чьи-то взгляды на себе, но стоило ей включить свет, как этот «кто-то» тут же исчезал. Если он вообще был.

Она могла плакать cкoлькo угодно,

хоть каждую ночь. Но yтpoм Никки обязана была делать вид, что cчacтливa.

Шум в ушах и тягучая слабость были первым, что почувствовала Рейнер после пробуждения. Она ощущала дрянной запах разлагающихся мыслей, которые всю ночь устраивали дьявольские пляски в её голове, а теперь мирно смешались в единый большой ком, не позволяющий вычленить хотя бы одно здравое суждение. Серая апатия и усталость, будто она всю ночь глаз не сомкнула, расходились по телу нарастающими волнами — меланхолия и ощущения потерянности. Чувства постепенно становились осязаемыми, просачивались, не видя преград, словно радиация, в каждую клетку. Она томно раскрыла веки, сжала ладони в слабые кулаки и сделала рывок, вставая с кровати.

Перед глазами появился образ мужчины. Николь не сразу узнала его — так плохо он выглядел. Глаза чёрные-чёрные, словно сама смерть смотрела на неё. Руки с длинными когтями, словно это зверь, а не человек. Монстр. Рейнер внимательно присмотрелась и воскликнула. Это был Джон. Рядом с ним возник силуэт девушки. Такие же жуткие глаза. Мелани. Клаус, Марк, Элоиза, Жозель, Уильям, Джереми, Патриция… Все, погибшие от её руки. Счёт шёл уже на десятки.

— Убийца! — крикнул Джон.

— Убийца! — вторила ему Мелани.

«Убийца! Убийца! Убийца!»

Голоса проникали в уставший мозг девушки, в самое сердце, захватывая душу.

— Нет, — выдавила из себя Николь.

— Убийца!

— Замолчите! Замолчите! Заткнитесь все! — кричала Николь, хватаясь руками за голову. — Замолчите!

— Убийца!

Когтевранка истошно кричала, с силой оттягивая корни волос. Страх и паника объяли её. Дикий крик разнёсся по всему дому, и родители девушки, услышав его, кинулись в её комнату.

— Николь?! Что случилось? Тебе плохо? — миссис Рейнер подбежала к дочери, садясь на колени рядом с ней и убирая руки Николь от лица. Отец девушки стоял рядом, осматривая комнату и стараясь понять причину такого поведения дочери.

Стоило мужчине и женщине войти внутрь, как все образы людей развеялись прямо на глазах девушки. В комнате больше никого не было. Только Николь и её родители. Волшебница быстро смекнула, что родителям не стоит знать о её галлюцинациях, поэтому постаралась сделать невозмутимый вид, хоть это и было максимально странно.

— Всё хорошо. Я просто слушала музыку, — она научилась лгать, но сейчас ситуация была такая, что даже ложь могла не помочь. Слишком подозрительно.

— Но ты кричала, чтобы кто-то замолчал, — недоверчиво протянул мистер Рейнер.

— Да, музыка включилась слишком громко. Всё хорошо, правда. Порядок, — именно последнее слово свидетельствовало о том, что она не в порядке, но её родители этого не знали. Это могли понять лишь Драко, Тео и Пэнси. Но их тут не было.

— Точно?