Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)

Сила не принадлежала чистокровным. Однако они знали, как воззвать к ней, привлечь и обуздать. Она лилась по их жилам и лишь сплеталась с багровой магией внутри.

Слизеринцы не боялись ехать в Хогвартс в этом году. Наверное, им было страшнее остаться дома.

Малфой, Паркинсон, Нотт и Забини сидели за одним столом, хмуро рассматривая проносящиеся мимо деревья.

— Видел Асторию на вокзале, вся светилась от счастья. Что ты с ней сделал? — спросил Забини, смотря на Драко. Нет, ему уже не больно. Главное, чтобы она была счастлива…

— Ничего особенного, — пожал плечами волшебник. — Просто почти всю прошлую неделю мы провели вместе.

Расставание с Николь, если это можно так назвать, далось ему с трудом. Совесть не давала покоя, и поэтому Драко старался заглушить её голос, проявляя хоть какие-то чувства к Гринграсс. Чувств не было, но и выбора тоже.

— Ты её любишь?

— Послушай, Блейз. Мне семнадцать лет. Я чудом добрался до этого возраста, потому что невесть какое количество людей мечтает о моей смерти. Каждое утро последующих, может быть, пятидесяти лет, мне предстоит вылезать из постели и как-то участвовать в повседневной жизни. Я просто-напросто не верю, что способен справиться с этим в одиночку. Мне нужен кто-то, ради кого можно будет вставать по утрам.

Пэнси нахмурила брови. Такое резкое изменение в жизни её друга её напрягало. Ещё неделю назад он обнимал Рейнер и выглядел счастливым, а сейчас сидел мрачнее тучи и рассказывал о том, что видит свою жизнь вместе с Асторией. За Николь стало обидно, но что-то предпринимать девушка боялась. Возможно, Драко действительно будет лучше с Асторией? Она чистокровная, умная и красивая, а Рейнер… Рейнер та, кто готов пожертвовать собой ради любого из них. И, Мерлин, Пэнси не знала, что из этого лучше.

Вагон с когтевранцами был, на удивление, тих. Никто не кричал и не смеялся. Все боялись. Острый ум сразу дал понять, что этот год будет другим. Молчаливым, страшным и неспокойным. Особенно если учесть, что за преподавательским столом, как минимум, три пожирателя смерти.

Николь не разговаривала. За всё время поездки она лишь поздоровалась с Араксией и спросила у неё, где Камилла. Уайетт в школу не поехала. Будучи полукровкой, она предпочла остаться вдали от войны, и Рейнер её понимала. Возможно даже завидовала. Николь вспоминала о том времени, когда ей не приходилось лгать, убивать и скрываться. Времени, когда она не была пожирательницей и искренне ненавидела всех, кто носит метку на предплечье. Кто же мог подумать, что однажды она станет одной из них?

Николь молчала и смотрела в окно. Жутко хотелось спать. По совету Драко она перестала принимать зелье сна без сновидений, но кошмары не позволили выспаться. На следующую ночь она проснулась с диким криком и мокрой от слёз подушкой, а несколько ночей после этого вообще не могла сомкнуть глаз. Наплевав на здравый смысл, Николь выпила зелье и смогла поспать несколько часов, но на следующий день ей повсюду мерещилась младшая Гринграсс, которая ходила за девушкой по пятам и требовала оставить Драко в покое. Рейнер не сдержалась и высказала Астории всё, что думает, забыв о том, что всё это происходило не на самом деле.

— Понимаешь, дорогая, ты можешь быть тем, кто имеет свободу целовать его, прижиматься к нему, — сказала Николь, когда лже-Астория в, наверное, тысячный раз попросила отстать от Малфоя. — Это привилегия быть увиденной с ним на улице в окружении вашей обожаемой публики. Свобода держать его за руку, когда захочешь. У тебя может быть кольцо на пальце как доказательство того, что ты выиграла. Но он приходит ко мне каждую ночь. Он целует меня, как будто я любовь всей его жизни. Он вдыхает меня. И выдыхает. Как будто я то, что поддерживает его жизнь. Когда он не приходит к тебе неделю или две, это потому, что он лежит со мной в постели. Или шепчет мне на ухо сладкую чепуху, — продолжала свой монолог девушка, искренне веря в свои слова. — Он смотрит на меня, как будто я звёзды и луна вместе взятые. Он держит меня, как будто я его сердце. Он прикасается ко мне так, как никогда, никогда не коснётся никого другого. Никогда не коснётся тебя.

Рейнер замолчала и перевела дыхание, а затем продолжила, не сводя взгляда с фикции, произведённой её больным мозгом:

— Ты можешь быть той, кто получил его клятвы, но у тебя нет того, что есть у меня. В конце концов, победитель не может забрать всё, если он не настоящий победитель.

После этих слов образ Астории испарился, а Николь замерла, осознавая, что только что разговаривала с пустотой. А после пришло и осознание того, что ни одно слово, сказанное ею, больше не являлось правдой. Малфой теперь всецело принадлежал своей невесте, а значит, что победителем стала именно она. Николь проиграла, оказавшись всего лишь игрушкой в руках Драко, когда тому было скучно.

Рейнер проплакала из-за этого весь вечер и заснула под влиянием эмоций, а на следующий день кошмары возобновились, поэтому девушка не смогла выспаться и сейчас засыпала на ходу. До Хогвартса оставалось три часа.