Разбитые маски

Она сидела за столиком одна – и ничуть не тяготилась одиночеством. Поэтому, когда к ней подошел пожилой мужчина в несвежей голубой рубашке и попросил разрешения присесть, Камилла сделала недовольную мину. Однако молча кивнула. Одного взгляда ей было достаточно, чтобы оценить случайного сотрапезника. Камилла выставила ему весьма низкий балл и снова занялась поглощением баранины. Она не видела, как этот мужчина, войдя в ресторан, переговорил с барменшей, затем с официантками, потом с администратором, специально для него покинувшим свое неведомое логово. Она не заметила, как тот предъявлял удостоверение и задавал какие-то вопросы. Впрочем, все это было сделано весьма ненавязчиво, и никто из посетителей не обратил внимания на этого человека.

Когда он попытался завязать беседу, Камилла даже не подняла на него глаз.

– Я вас не стесню? – спросил мужчина, с интересом глядя, как она ест.

– Нет. – Она ответила с трудом – мешал непрожеванный кусок.

– Вероятно, вы часто здесь бываете?

Женщина грозно сдвинула брови. Снова оглядела собеседника. Низкий балл упал до минимального. Такие типы никогда ее не интересовали, она их попросту не замечала. Неприметное лицо, возраст куда выше среднего. Ничего выдающегося, а серость она терпеть не могла. Проглотив мясо, женщина ответила, что пришла сюда поесть, а не поболтать. И просит оставить ее в покое.

– Рядом свободный столик, – сказала она. – Почему вы сели именно сюда?

– Дело в том, что мне ваше лицо знакомо.

– А мне ваше нег, – ответила она, но ужин не продолжала. Этот человек говорил так спокойно и уверенно, что совсем не походил на дешевого ловеласа, каким показался вначале. Это ее удивило. Удивило тем сильнее, что с ней давно уже никто не знакомился на улице или в ресторане. Она от этого отвыкла.

– Да вы меня никогда и не встречали, – заметил мужчина в голубой рубашке. – Меня зовут Константин Петрович Самохин.

Камилла удивилась еще больше:

– Зачем мне ваша фамилия? Свою я все равно вам не назову.

– И не нужно, Камилла Рахметовна, – успокоил ее следователь. – Я и так ее знаю. Давайте познакомимся подробнее?

Он показал ей удостоверение. Та недоверчиво взяла его в руки, предварительно вытерев пальцы салфеткой, и прочла от буквы до буквы, щуря непроницаемые темные глаза. Потом с некоторым почтением вернула владельцу:

– Сказали бы сразу, кто вы такой. Давайте угадаю, вы по поводу ограбления?

Она своего добилась – мужчина был слегка ошарашен.

– С потерпевшей я незнакома, – продолжала Камилла, от души наслаждаясь произведенным эффектом. – Но вот с подозреваемым – да. Когда-то мы были очень близки, но это в прошлом. А теперь нас связывают только дружба и деловые связи. – Камилла достала сигареты. – Спрашивайте, я отвечу на все вопросы.

Константин Петрович пришел в себя. Напористость этой женщины была в общем услужливой, но почему-то не слишком приятной. Она стремилась овладеть ситуацией во что бы то ни стало. Казалось, все остальное для нее значения не имеет.

– Простите, а откуда вы узнали об ограблении? – спросил он.

– От жертвы, – последовал иронический ответ. – Я имею в виду Илью, потому что в этом деле настоящая жертва – он. Представьте, он мне звонил час назад и рассказывал про свою беду. Вы взяли с него подписку о невыезде… Бедняга!

Тот кивнул:

– Примерно час назад он от нас и ушел. Значит, Русаков сразу обратился к вам?

– А как же? – отрезала она. – Зачем еще нужны друзья? Хотя он не из тех, что любят плакаться в жилетку. Да и помочь я ничем не могу, даже сочувствовать как следует не умею. – Она улыбнулась, потом, будто что-то вспомнив, схватила сумочку и торопливо подкрасила губы. Теперь ее улыбка ярко расцвела, но мелкие темноватые зубы портили все впечатление. – Так о чем вы хотели меня спросить?

– О том, чем вы занимались позавчера, семнадцатого.

– Я?! – Камилла ткнула себя в грудь, будто не веря услышанному. – Именно я, не он?! Что, и меня сосчитали?! Ну прямо как в мультике про козленка!

Тот отмахнулся:

– Камилла Рахметовна, зачем вы все воспринимаете в штыки… Это простой вопрос, я его всем задаю. Уж вам-то пугаться нечего.

– Я и не пугаюсь, – возразила она и даже улыбнулась. Но что значила эта улыбка, понять было нельзя. Она была настолько безличной и механической, что могла подойти к любой ситуации. Кроме той, где требуются искренние чувства. Впрочем, Камилла тут же стерла улыбку и стала серьезной. – Тогда пишите, – приказала она. – Семнадцатого с утра я сидела в своем офисе и работала. Меня видели и слышали по крайней мере десять сотрудников, еще с несколькими людьми я вела переговоры по телефону. Пишете?

– Да, но меня скорее интересует ваша встреча с Ильей Сергеевичем и все, что было потом. Та кивнула:

– Потом все было очень просто. Я шла обедать, именно сюда, в этот кабачок. Готовят здесь прилично, а зарплата, слава богу, позволяет сюда наведываться. По дороге неожиданно встретила Илью. Я знала, что он в загранке, потому немного удивилась. Он сказал, что приехал по делам и как раз идет ко мне в контору.

– Во сколько вы встретились? Она почему-то взглянула на часы.