Разбитые мечты

Уже столько лет прошло, я поменяла город, убегая от трагедии в прошлом, а она всё равно нашла меня даже здесь. В другом теле, в другом мире. Всё случилось, когда мне было двадцать два. На год младше, чем сейчас Эллис Ларвине. Мы с Васькой учились на последнем курсе медицинского института, и на одной из пьянок после успешного закрытия зимней сессии как-то так вышло, что он меня поцеловал, всё завертелось… А через месяц я сдала тест на беременность и поняла, что залетела от него. Вася, когда я всё-таки дозвонилась до него и сообщила о своём положении, стал всеми силами открещиваться, что ребёнок не его, а потом слёзно умолять, чтобы я избавилась от плода, ведь ему еще год учёбы и вся жизнь впереди, зачем её «так рано ломать»? Не сказать, что ответ парня меня потряс до глубины души, но я никак не ожидала, что Вася окажется настолько трусливым, и будет активно склонять меня к аборту. Мне стало противно от мужчины, который не способен взять на себя ответственность за свои поступки, я положила трубку и дала себе слово: больше никогда не пить и не связываться с рохлями, по ошибке причисляющими себя к сильному полу.

Ребёнка я решила оставить. Даже не так: я не секунды не сомневалась, что ребёнка оставлю. У меня не было ни сестры, ни брата, о которых я мечтала всю жизнь, а потому я искренне обрадовалась, что скоро стану мамой. Моя собственная мама, узнав о моей беременности по телефону, расплакалась от счастья. Мы договорились, что я навещу родителей после летней сессии, так как они с папой переехали жить за город, добираться до них в учебное время было бы затруднительно.

Как сейчас помню тот яркий солнечный день, когда я с большим животом, уже на шестом месяце беременности обнялась с мамой и папой на остановке электрички, а потом мы сели в такси. Всё произошло настолько быстро, что я не успела даже испугаться. Таксист шёл на обгон огромной фуры с бревнами, почему-то в этот момент у фуры лопнул трос, и гигантские стволы деревьев стали падать перед нами и на нас… Очнулась я уже в реанимации. Мне сообщили, что родители не выжили, ребёнка я потеряла и теперь уже вряд ли когда-нибудь смогу иметь собственных детей. Это был самый жуткий день моей жизни, такое сложно пожелать даже врагу. Больно было так, что хотелось умереть прямо там, в реанимации, но врачи не дали.

Ответ господина Кристиана Кьянто всколыхнул во мне боль утраты родных, словно тупой ржавый нож провернулся в груди. Всплыл в памяти и Вася с его визгливо-сопливым голосом, умоляющий меня сделать аборт, и то ужасное жёлтое такси. Я сглотнула подступающий ком в горле и с усилием удержала слёзы. «Это было давно, одиннадцать лет назад, пора забыть и отпустить».

По совету психологов я перебралась из родного города в Москву, поменяла работу, стала по-другому одеваться, изменила даже круг общения. Учёбу бросила без сожаления, так и не закончив высшее образование. После того, как я проснулась в реанимации, и мне сказали о смерти малыша, я не могла спокойно смотреть на кровь. Руки начинали подрагивать, а перед глазами вставали те жуткие, наполненные страхом и болью минуты, когда я оказалась в кровавой мясорубке из брёвен с фуры и железной коробки такси. Мне стало предельно ясно, что хорошим хирургом мне теперь уже не быть. После фиаско с Васей я стала настороженнее относиться к мужчинам. Но сколько бы я ни старалась изменить свою жизнь, постараться забыть ту автокатастрофу, это не смогло полностью залечить душевную рану.

В душе царил такой раздрай, что я даже не помню, что наговорила Кристиану. Мог ли он знать, что я не могу иметь детей? Конечно же, нет, но тем не менее, я не сдержалась… Кажется, машинально хамила ему, он прижал меня к стенке, требуя извинений, а потом я услышала детский плач. В первый момент я подумала, что схожу с ума. Мне показалось, что это младенческий плач моего не рождённого ребёнка. Я была отчасти благодарна Кристиану, припиравшему меня к стене, потому что если бы не она, я бы точно упала. Но вот плач повторился, и мои губы непроизвольно произнесли: «У Вас, вообще-то, ребёнок плачет». Через мгновение меня отпустили, и я бросилась на детский крик.

Планировка особняка Кьянто оказалась простой и понятной. Кабинет Кристиана соединялся с его личными покоями, они – с детской, а оттуда была дверь в спальню Адель. В любую из комнат можно было так же попасть из общего холла. Именно поэтому я вначале не угадала с дверью и попала в спальню Кристиана. Чертыхнувшись, побежала на звук и уже за следующей дверью увидела крохотную кроватку с заливающимся громким криком малышом.