Разбитые мечты

Захотелось, чтобы эта девушка обнимала его так же искренне и крепко. Лорд Кьянто уже тогда понял, что крепко влип. Он с нетерпением ждал того момента, когда уедут донтрийцы, и всё своё внимание он сможет посвятить Эллис. Его уже больше не интересовали спорные земли, вопросы государства, даже свадьба собственного сына его больше не интересовала. Перед тем как заснуть Кристиан думал о том, как попробует приручить Эллис или же договориться по-честному на несколько лет отношений, взамен выплатив её долг перед училищем. Мысли о том, что она может отказаться от денег он гнал прочь. Любая женщина продается за деньги, это лишь вопрос цены.

Эта девушка, своим характером и поступками не походившая ни на одну известную ему аристократку или простолюдинку Норгеша, занимала почти все его мысли. Он не мог понять и предсказать, как она отреагирует или поступит на те или иные его слова. Какие-то нейтральные, на его взгляд, вещи, цепляли её и не оставляли равнодушной, а что-то действительно серьёзное, как попытка овладеть ею будучи в пьяном состоянии, просто сошла ему с рук без всяких последствий. Удивительнее всего было то, что именно в ту ночь, когда служанка попросила зажечь камин, он смог сделать это с помощью магии огня, совершенно не напрягаясь. Эллис нужна была ему, его телу, его дару.

Кристиан проклинал себя за действия в состоянии опьянения, обещал, что в жизни больше так низко не поступит, и в тоже время, когда увидел обнимающихся Эллис и Леандра, вновь не сдержался. Он хотел высказать всё сыну, что думает о его недостойном поведении, когда в доме гостит его невеста, но Эллис вновь перевернула всё с ног на голову, заявив, будто бы это «её вина». И Кристиан сделал то, что ему хотелось в тот момент больше всего. Поцеловал. Присвоил. Заклеймил за собой. Как и ожидал, Эллис стала сопротивляться, пытаться вырваться, но куда хрупкой девчонке против бывшего генерала. В какой-то момент он всё-таки опомнился и отпустил её. Боясь увидеть презрение в её глазах, просто сбежал из комнаты, что-то бросив на прощание.

***

Я как раз уложила Ладислава на ночной сон в тот момент, когда в дверь детской робко поскреблась Анисья.

– Что-то случилось? – я нахмурилась, так как Анисья редко заходила в детскую, только раз в несколько дней по утрам, чтобы прибраться.

– Эль, мне очень нужна твоя помощь, – готовая вот-вот разрыдаться вдруг взмолилась девушка, нервно теребя край передника.

– Что такое? – я знала, из-за просьбы почистить ковёр или протереть пыль в гостиной она так себя бы не вела.

Своих проблем навалом, не знаю, за что хвататься, а тут ещё и Анисья пришла помощь просить. Но совесть говорила, что надо как минимум выслушать девушку.

– Ну, понимаешь… тут переводчик сказал, что один донтриец попросил помочь помыться… – и она потупилась, а щёки её ярко заалели.

– Эм-м-м… – произнесла я, не зная, как реагировать.

С одной стороны для меня, как для землянки, было дикостью, что кто-то может попросить помочь помыться чужого человека, пускай и прислугу. Одно дело – натаскать вёдер, но другое – намылить спинку. С другой стороны, для Норгеша являлось нормой то, что господа иногда просили помочь с принятием ванны. Опять же, за всё время пребывания донтрийцев в особняке Кьянто, я не слышала, чтобы кто-то просил себе служанку в помощь.

– Ты не думай, в гостевое крыло проведена вода, таскать тяжести на второй этаж тебе не надо будет, – тут же проговорила Анисья, точно поняла, о чём я думаю.

– А с чем связано то, что нужно помочь с мытьём? – решила я расставить все точки над «и». Ох уж и не нравилась мне просьба Анисьи, тем более, когда речь шла о воине Донтрия. Кто знает, какие у них обычаи. Кристиан мне строго-настрого наказал держать подальше и от донтрийцев, и от Леандра. Я сегодня уже отхватила по полной от лорда Тандэра и как-то лезть на рожон совсем уж не хотелось. Но как всё это объяснить Анисье?

– Переводчик сказал, что служанка нужна для того воина, что получил ранение в бою, – торопливо ответила девушка. – Эля, я тебя прошу, помоги-и-и! Если Диляр узнает, что я смотрела на других голых мужчин, то он мне голову оторвёт. Он как раз сегодня вечером должен переехать в особняк Кьянто. Зигфраида, сама знаешь, просто передала указание во всём помогать гостям и ушла, сказав, что она экономка, а не горничная, а Эрлена взяла несколько выходных и своих навещает, всё равно, пока донтрийцы здесь, всё время с утра до ночи ты с Ладиславом проводишь. Помоги, Эль, помоги-и-и, я не могу, Диляр узнает и бросит меня! – залилась слезами Анисья.

Ну, если помощь требуется тому воину, что был ранен, тогда понятно. Он с лошади-то с трудом слез, а тут ванну принять требуется. Донтрийцы храбро отказались от помощи местных целителей, сказав, что всё заживёт само. Похоже, не зажило, и я как врач чувствовала за собой ответственность проведать раненого. Ко всему, мне вспомнилось, что донтрийцы вели себя более, чем благопристойно, и не позволяли ни единого масляного взгляда даже в адрес служанки принцессы, которой пришлось скакать на лошади с задранными юбками.

***