Разбитые небеса

Это был однозарядный сигнальный пистолет. Я кое-как оттер оружие от крови и не с первого раза сумел переломить ствол – патрон там был. Пистолет отправился в карман, я снова склонился над покойным и без тени брезгливости осмотрел его карманы. Связка ключей, зажигалка и разбитый мобильник – больше ничего.

- Спасибо, Миша,- сказал я покойнику на последок. – Я тебя знал всего пару дней, но ты был хорошим человеком. Извини что оставляю тебя так, но ты бы меня понял.

Ко мне приковылял Марат и, мыча, задергал меня за куртку.

- Что случилось? – развернулся я к татарину.

Марат сплюнул кровь и невнятно пробубнил:

- Шмотри!

Я оглянулся вокруг и ахнул. Судя по внутренним часам сейчас было уже за полночь, но тьма так и не наступила. Вокруг царил сумрак непривычно-золотистого оттенка. Источник света был решительно непонятен, но светло было так, что звезды на небе почти не проглядывали. У меня защемило под ложечкой – началось! Что именно началось, я сказать бы несмог при всем желании, но интуиция взвыла пароходной сиреной – отсюда нужно было уходить, а еще лучше бежать со всех ног.

Моя инвалидная команда со всех ног ковыляла вниз по течению по направлению к ближайшему населенному пункту, который должен был стать нашей следующей стоянкой в сплаве - Чемалу. Всю дорогу нам с Маратом приходилось поддерживать и вести под руки Алексея, который так и не пришел в себя – как робот механически перебирал ногами, странно мотал головой, иногда начинал что-то нечленораздельно бубнить. Что он говорил, я так и не смог разобрать.Пройти нам предстояло около двадцати километров по усыпанному крупными и мелкими камнями побережью – часов шесть пути нормальным спортивным шагом, но я с отчаянием понимал, что в таком состоянии, этот переход за ночь мы не одолеем при всем желании. Чувство близкой опасности нарастало и подталкивало в спину, заставляя кожу спины покрываться мурашками. Одно радовало – идти было удобно, ночь была необычно светла, золотисто-желтый свет, не дающий теней, подсвечивал каждую ямку и камушек.

Механично перебирая ногами и поддерживая ежеминутно оступающегося Леху я мрачно обдумывал происходящее. Что это было? Война? По нам ударили ядерным оружием? По зрелому размышлению я эту версию откинул – ядерного гриба не было. Да и какой смысл наносить удар таким мощным и дорогим оружием по малолюдному южному Алтаю? Тогда что, это упала простая каменюка с неба? Но почему мне в это совсем не верится?

Мы отшагали от места трагедии не меньше восьми-девяти километров, когда вдалеке я услышал знакомое стрекотание – к нам летел вертолет! Марат замычал и запрыгал от радости. Я тоже встрепенулся и, усадив безвольного Алексея на песок, взлетел на ближайший большой камень, где закрутил головой будто локатором. Сигнальный пистолет я выдернул из кармана и приготовился пустить ракету – единственный патрон давал нам только один шанс убраться отсюда. Шум лопастей приближался с юга, с той стороны, откуда мы пришли и где упал метеор, и я с тревогой понял, что двигатель винтокрылой машины работает неровно – как будто задыхаясь. Когда, наконец, появился вертолет, я и дышать забыл – Ми-8 в гражданском окрасе летел прямо над рекой, причем летел как-то неловко боком, почти касаясь шасси глади воды, и нещадно при этом дымя. Я, открыв рот, наблюдал за тем, как машина миновала нас, про ракетницу в руке просто забыл. Вертолет отлетел метров на восемьсот, когда случилось неизбежное – зацепил шасси воду и рухнул в реку, будто в неистовстве молотя лопастями по воде. Двигатель истошно взвыл, потом заглох и геликоптер камнем ушел на дно.

Мы с Маратом, не сговариваясь, подхватили Алексея под руки и помчали к тому месту, где упала летающая машина. На поверхности реки расплывалось большое масляное пятно, из воды торчала часть лопасти и больше ничего– ни людей, ни вещей.

У меня просто опустились руки. Марат тоскливо замычал за спиной. Надо было идти дальше, но после того как синяя птица удачи покрутила пышным хвостом перед нами, а потом канула на дно, силы просто кончились и мы, не сговариваясь, сели спиной к спине. Я вытянул ноги и тупо уставился на реку – слишком многое свалилось на меня в этот вечер, пока моральные силы были, я бежал, крутился как белка в колесе, но сейчас впал в ступор, происшествие с упавшим вертолетом меня добило и незаметно мои веки опустились, я впал в тяжелое, темное забытье.

Не знаю на сколько я отключился, часов с собой я не носил, подобно другим детям большого города привыкнув смотреть время на телефоне. Но по внутренним часам прошло минут сорок, не больше. Проснулся я как от того, что моя интуиция, навязчиво шептавшая о близкой опасности весь этот безумный вечер, взвыла пароходной сиреной. Кто или что бы ни шел за нами, он нас нагнал.

Я вскочил на ноги, одной рукой доставая из кармана сигнальный пистолет, а другой дергая за рукоять нож, который никак не хотел выходить из ножен.