Разбитые осколки (ЛП)

– Ты когда-нибудь поправишься? – ее слова звучат резко, но могу сказать, что она не хотела, чтобы они были обидными. – Лорен этого заслужила, она столько пережила, – ее голос слегка дрогнул. – А как же Кэйлен? Как это должно сработать для них? – Рэйвен вытирает глаза. – Знаю, может быть это жестоко, но я так волнуюсь за них, – ее голос напряжен, но уязвим. Она встает и подходит ко мне. – Если бы Лорен узнала, что я разговариваю с тобой в таком тоне, она бы никогда не простила меня, но я... я должна услышать это от тебя... Лорен никогда не уйдет от тебя. Я поняла это сегодня. Она никогда тебя не отпустит, и это чертовски меня пугает, – она бросает взгляд на спальню Лорен. – Ты должен дать мне обещание. Если ты действительно любишь ее, если знаешь, что существует хоть малейшая возможность причинить ей боль, ты уйдешь от нее. Мне нужно обещание от тебя, от Криса и от Кэла. Знаю, что это поможет.

Рэйвен знает, я с легкостью могу солгать. Что я могу дать ей пустое обещание, но она, кажется, испытывает облегчение, произнеся эти слова, даже если я смогу использовать те же самые слова, чтобы настроить человека, которого она любит больше всего, против нее. Помню, когда она была самой большой сторонницей Кэла, я видел ее скептицизм по отношению к Крису, и когда она смотрит на меня, в ее взгляде смешиваются страх, недоверие и усталость. Я беру ее руки в свои, и воспоминание о матери, которую я знал, пытается проникнуть в мои мысли.

– Я обещаю вам, что со мной она в безопасности, что я не причиню ей вреда. Ни я, ни кто-либо из нас не должен делать ничего, что не пойдет ей на пользу, – обещаю я и вижу, что она все еще скептически настроена, но появляется надежда.

– Все в порядке? – мы оба оборачиваемся и видим Лорен, стоящую на верхней площадке лестницы, впервые в жизни мне нечего сказать.

Она похожа на ангела, белое платье обвивает ее тело, простое бриллиантовое ожерелье покоится на шее, волосы зачесаны на макушку, демонстрируя длинную шейку. Она всегда была красавицей. Этого нельзя было отрицать, с того момента, как Кэл впервые увидел ее, но сейчас она выглядит величественной, элегантной и уязвимой, как звезда фильма пятидесятых годов, и это застает меня врасплох.

– Ты прекрасно выглядишь, дорогая, – Рэйвен встает и идет ей навстречу.

Осознаю, что я промолчал.

– Спасибо, – Лорен смотрит на меня, ее щеки пылают, а моя грудь сжимается.

Она застенчиво улыбается мне, по крайней мере, я не замечал, чтобы она улыбалась мне.

– Спасибо за сегодня, это было действительно необходимо, – говорит она мне.

– Это было заслуженно, – откашливаюсь я.

– Тебе не кажется, что мамочка выглядит прелестно? – говорит Рэйвен, идя через комнату и поднимая Кэйлен на руки.

Она сияет, заставляя всех нас улыбнуться. Я беру ручку Кэйлен и целую ее. Она лучшее, что Кэл когда-либо делал. Видеть в ней так много от себя – это все еще нереально, видеть большую цель – быть лучше, напоминание всем нам стать лучшим мужчиной.

– Желаю вам хорошо провести время, – Рэйвен быстро обнимает Лорен и сжимает мое плечо, мимолетно напоминая о нашем соглашении.

– Веди себя хорошо с тетей Рэйвен, – говорит Лорен, целуя ее в щеку.

– Будь хорошей принцессой, – я обнимаю и целую девочку на прощание. – Пойдем, миссис Скотт? – спрашиваю я, протягивая ей руку.

Лорен кивает, пытаясь скрыть улыбку.

– Да, мистер Скотт, – весело отвечает она.

***

В машине тихо, но ощущается какое-то напряжение, смешанное с запахом духов Лорен. Она нервничает и пытается это скрыть. Девушка сжимает запястье и мурлычет под музыку, явное свидетельство об ее нервозности. Мы только немного поговорили об ее дне, Кэйлен, о ее поездке в спа.

Я вовлекаю ее в разговор, когда она открывается, но мои мысли туманны и более рассеянны, чем обычно. Мои глаза все время скользят к подолу ее платья, которое постоянно поднимается, мыслями возвращаюсь к тому моменту в душе, когда она смотрела на меня с равной долей сомнения, раздражения и желания.

Я чувствую на себе ее взгляд, и от этого становится только хуже.

Лорен выключает музыку.

– Ты в порядке? – спрашивает она, изучая меня взглядом.

– Да, – уверенно отвечаю я. Впервые, я должен приказать себе быть уверенным, что-то, что когда-то было естественным. Мне не нравится то, что приходится управлять собой. – Почему спрашиваешь? – спрашиваю я, уже зная ответ. Если я и сам что-то замечаю, то неудивительно, что и она тоже.

– Ты просто кажешься немного непохожим на себя, прости за каламбур, – она смеется, и я не могу не улыбнуться.

– Это все еще я, – говорю я ей, и она хихикает, подхватывая мою шутку.

Ее голова поворачивается к окну, глаза следят за блеском городских огней. Помню, как Кэл впервые привез «нас» сюда. Я знал, что он никогда не захочет уехать, он был зависим от города, как только вошел в него, так же, как он стал зависим от Лорен, как только увидел ее. Я чувствовал себя как дома в каждом месте, где мы жили, а их было немало на протяжении многих лет, неважно, что мы называли домом. Только когда она стала частью нашего дома, мое безразличие стало труднее сдерживать.