Разбитые осколки

Он не оборачивается, а качает головой, как бы говоря: «подойди ко мне». Прежде чем двинуться с места, я всматриваюсь в человека перед собой – его осанку, дыхание, то, как он одет – во всё что угодно, чтобы понять, кто он. Надеюсь, тот факт, что он не лежит парализованный в постели, уже хорошо. Напоминаю своим ногам, что их цель – переносить мой вес, потому что на мгновение, кажется, что они забыли. После пройденного пути, что кажется милей, я становлюсь рядом с ним, опираясь на кухонный островок. На мгновение боюсь смотреть на него, боюсь увидеть, кто стоит или не стоит рядом со мной. Кто бы это ни был, он заставляет мое сердце биться быстрее. У меня все еще кружится голова, а когда он передвигается позади меня, я чувствую его кожу на своей и задыхаюсь. Его пальцы пробегают по моим бедрам, понимаю, что это Кэл. Кэл здесь со мной. Ни чье прикосновение не заставляет меня чувствовать себя так.

Его руки скользят вверх по моему животу, а не между ног, и его губы пробираются к изгибу шеи. Он крепко сжимает меня. Я чувствую неуверенность, но это не мешает мне скрестить руки на груди, чтобы удержать его. Когда я чувствую, что его тело начинает дрожать и его хватка ослабевает, поворачиваюсь и вижу слезы, льющиеся из его глаз. Хватаюсь за него, придерживая – его вес почти тянет меня вниз – но я использую всю свою силу, чтобы удержать его, поскольку его рыдание сотрясает нас обоих.

– Мне так жаль, детка, – болезненно говорит он.

– Пожалуйста, не извиняйся, – успокаиваю я, когда мы опускаемся на пол.

Забираясь на его колени, прижимаю его голову к себе, а он продолжает повторять, как ему жаль. Я потираю его спину и притягиваю как можно ближе.

– У нас все будет хорошо. Обещаю тебе, – я чувствую его горе, его боль, его сожаление и беспомощность.

Никогда не видела его таким. Он никогда не показывал мне слабости, но я так благодарна, что он наконец-то открылся мне вместо того, чтобы убежать – скрывая это. Клянусь себе, в том, что каждую минуту, когда он слаб, я буду сильной. Мысли о том, что я не в состоянии справиться с этим, что боюсь, исчезли. Он всегда был моей силой, и пришло время мне быть его. Мы пройдем через это. Всегда хотела, чтобы он был моим прекрасным принцем, но сегодня – если это потребуется ежедневно, начиная с этого дня – я буду его супергероем.

Глава 2

Крис

Что-то случилось. Я это чувствую. Остаток потерянного времени наседает на меня. Мой разум затуманен, когда вещи приходят в фокус, и мои мысли больше не врезаются друг в друга. Прошло так много времени с тех пор, как я потерял контроль, и независимо от того, когда ушел, знаю, что это было недолго, потому что мой мозг всегда чувствует себя поджаренным, когда я возвращаюсь.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я не дома, по крайней мере, не в Мичигане, а в Чикаго. Узнаю эту ванную с прошлого раза, когда был здесь. Что последнее я помню? Я был дома, на маминой кухне, и там были Эйдан и Лорен. Они были злы. Я сажусь на край ванны, и мое сердце начинает ускоряться, когда я вспоминаю Лизу. Лиза сказала мне... что она трахалась с моим отцом! Я рассказал маме, и всем остальным тоже, потому что они должны были знать. Я проглатываю гнев, сожаление и недоверие, что клокочут во мне. У Лизы есть ребенок! Ребенок от моего отца! Тошнота наполняет мой желудок, когда комната начинает вращаться.

– Сосредоточься, сосредоточься! – кричу я себе.

Кэл, должно быть, взял управление на себя. Как долго он контролировал, и что, черт возьми, он сделал? Голова раскалывается, кровь циркулирует по телу, как будто открылись все шлюзы.

– Ты в порядке? – мое сердце замирает, когда я слышу тихий и робкий голос Лорен. Замечаю, что у меня нет часов, и мой телефон отсутствует. Понятия не имею, какой сегодня день. – Кэл? – она снова зовет, и от его имени у меня слезы наворачиваются на глаза.

Я снова потерялся. Понятия не имею, что происходит, и для меня, мое возвращение, должно означать, что что-то действительно испоганилось. Что может быть хуже, чем узнать, что мой отец трахал мою лучшую подругу? Мой пульс зашкаливает, и я паникую еще больше, не зная, сколько времени прошло. Одна эта мысль пугает меня.

Открываю дверь, и она здесь. Удивляюсь каждый раз, когда оправляюсь от этих падений, что Лорен все еще здесь. Она имеет дело не с одним парнем, который облажался, а с двумя, но она все еще здесь. На лице робкая улыбка, глаза широко раскрыты и полны надежды, но это должно быть маска, верно? Кто может быть счастлив посреди всего этого? Ее улыбка должна быть лейкопластырем после всего того бедствия, что случилось. Несмотря на то, что я не уверен по-настоящему ли это, видеть ее улыбку и обнадеживающие карие глаза, которые успокаивают меня в разгар неопределенности. Ее глаза метаются по мне, вглядываясь в мое лицо, и она сглатывает, когда понимание появляется на ее лице.

– Крис? – ее голос дрожит, но она в сомнении: глаза прищуриваются, когда она неуверенно приближается ко мне.