Разбитые осколки

– Они никогда не будили тебя своими кошмарами?

– Насколько я помню, нет. Почему это важно?

– Мне просто любопытно, – говорит она, и я закатываю глаза, как будто все это очень просто.

– Я собираюсь вернуть Криса сюда и попросить его выразить свои чувства. Я хочу, чтобы ты твердо стояла на своих чувствах, независимо от того, какой будет его реакция, – ее голос теплый и спокойный, но он не успокаивает торнадо эмоций, которые кружатся внутри меня.

Я могу это сделать. Я могу сказать Крису, что люблю его – всего его – и не понимаю, почему я не могу спать с каждой его версией. У меня такое чувство, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Дженнифер, пожалуйста, сообщите мистеру Скотту, что он может войти.

– Сейчас, – отвечает секретарша.

Мышцы на животе напрягаются. Крис входит, и выражение его лица пустое. Его глаза похожи на глубокие озера печали, и я чувствую себя ужасно из-за того, что вызвала ее. Хелен не понимает – она делает это так просто, словно я могу быть диктатором, и что их чувства не имеют значения. Я забочусь о каждой частичке этого человека. Я не хочу, чтобы кто-то из них обиделся на меня. Я просто хочу мира. Просто хочу, чтобы мой муж любил меня, и чтобы я могла любить его в ответ. Он жестко садится, так не похоже на то время, когда мы только пришли сюда как команда, и я боюсь, что мы уйдем как соперники. Я могу винить только себя. Я должна была сама поговорить с ним об этом и сожалею, что Хелен заговорила об этом на нашем первом сеансе.

– Спасибо, что позволил Лорен поговорить со мной наедине, – Хелен улыбается ему, ее глаза изучают его.

Его тело напряжено, и мне жаль, что я не могу читать его мысли. Интересно, что он обо мне думает – возможно, что я вероломная шлюха, маленькая похотливая домохозяйка, которой нравится спать с тремя разными мужчинами, когда это совсем не так. Нет, я не могу в это поверить. Крис никогда бы так не подумал. Если уж на то пошло, я действительно причинила ему боль, а может, и хуже, разбила ему сердце.

Он тот же самый человек. Он тот же самый человек. Я должна повторять это про себя, глубоко вздыхая и умоляя свое сердце успокоиться, а голос не дрожать, когда я говорю. Я поворачиваюсь к нему, но он даже не смотрит на меня. У меня сжимается сердце, и я жалею, что мы не сделали этого прошлой ночью, когда были в моем офисе. С романтическим, мягким освещением, и легкостью, с которой он держал меня, и я покоилась на нем, был бы совсем другой сценарий. Вместо этого мы находимся на публике по разные стороны дивана Хелен.

– Крис, – говорю я мягче, чем намереваюсь, но надеюсь, что смогу пробиться сквозь стену, которую он воздвиг между нами.

Мужчина бросает на меня косой взгляд, скрестив руки на груди и сжав губы в жесткую линию. Он зол, и я не могу не чувствовать себя более взволнованной и нервной, чем когда-либо прежде.

– Я люблю тебя, – говорю я ему честно и от всего сердца, и его голова слегка поворачивается ко мне. – Я никогда не переставала любить тебя, – продолжаю я, бросая взгляд на Хелен и чувствуя, как по спине пробегают мурашки.

Так странно, делать это перед наблюдающей за всем Хелен.

– Я бы никогда не сделала ничего, чтобы намеренно причинить тебе боль, но ты должен понять, что я хочу любить каждую частичку тебя, – умоляю я его, но вижу, что потеряла его из-за ворчания.

Я потираю плечи, чувствуя, как на них наваливается гора напряжения.

– Крис, можешь посмотреть на меня, пожалуйста? – я слышу отчаяние в своем голосе. – Я не хочу причинять боль никому из вас, я не хочу причинять вам боль – ни одной твоей части, – умоляю я его.

Наконец, он поворачивается и смотрит на меня.

– Не было бы катастрофой, если бы я любила только одного из вас? Что, если бы это был только ты? Что, если бы я просто любила Кэла? Или Коллина? – спрашиваю я его и слышу, как он тихо вздыхает. – Это никогда не сработало бы, если бы я любила только одну часть тебя. Меня убьет, если я разделю тебя с кем-то еще, и если откажусь от какой-то части тебя, это может случиться. Я так боюсь этого, – умоляю я его.

Он смотрит мне в глаза, и я вижу, как он смягчается. Немного, но хоть что-то, и я приму это.

– Я не могу тебе позволить... но я не хочу говорить об этом. Мне не нужно быть в курсе того, что ты с ними делаешь, – говорит он, и кулак вокруг моего сердца разжимается.

Я смотрю на Хелен, тихо выдыхая воздух, который застрял у меня в горле.

– Ты имеешь в виду, с тобой, когда ты без сознания, – вставляет Хелен.

– Наверное, – говорит он, и меня охватывает облегчение.

Крис – только одна часть трехсторонней головоломки, но такая большая. Коллин казался равнодушным, а Кэл... Сомневаюсь, что все будет так гладко с ним, но сейчас здесь Крис, и он не ненавидит меня.