Разбитый Адам (СИ)

-Ха… Но мы, мы-то успеем воспользоваться ею, Свободой-то, по полной... Да, Агат? – улыбается Дамир кровавым ртом. – Подожди, подожди… - в глазах Дамира отражается беспокойство. – Почему в Лас-Вегас? Ковчег… Бессмертие не там…

-Ты не видел, что стало с нашей Мечтой.

-Что? Что?! Скажи! Умоляю!

-Это… не передать…

-Значит… мы все проиграли?.. Смешались… в кашу? Аг-гат! Агат! куда…куда?

-Мы едем в Лас-Вегас. – твердо сказал Агат.

-Они убьют меня. Нас. – зрачки Дамира расширились, он схватил Агата за ворот рубашки. – Красный гигант растет. У нас почти нет времени. Какое нам дело до них до всех? Даже Цивилизация – к черту! Только наша любовь важна, Агат! Люб-би, люби меня…

Его кривые пальцы тянутся к нежным волосам Агата.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Закат.

Из-за выпотрошенных, запустевших высоток Лос-Анжелеса взлетела махина космического Ковчега, источающего пламя Агонии из четырех турбин.

Словно огромное, созревшее насекомое, Утилитрониум устремляется ввысь, чтобы прорвать озоновый слой, как полупрозрачную плеву, защищающую икринки недоразвитков. Ему тесно в «колыбели». Ведь это и есть сама Великая Матка, несущая в себе черную икру новых адамов и членов Мирового правительства.

Омерзительные маленькие глазки насекомого смотрят во все стороны. Или это пупырышки на конце огромного самотыка, летящего, чтобы удовлетворить какое-то женское божество?

Паразит в теле Бога, отравивший своей проклятой икрой Его Плоть и Кровь, рвется к бездонному небу, в мир безбрежной свободы, используя силу солнечной энтропии. Матка рвется ввысь, чтобы в холодном небытии космоса распустить свои механические щупальца и крылья, дрейфуя от одного навозного шара к другому. Конец заигрываниям со звездами смерти, изнывающим от газов смерти. Матке не нужен свет, ей ничего не нужно.

Антихрист

Одна из турбин Ковчега Спасения взрывается в полете. Гигантский самотык кренится в полете.

-Он летит, чтобы нас спасти! – говорит очередная жертва шизофрении.

-Наконец-то! Мы ждали… - говорит другой дебил.

Ковчег охвачен огнем. Он стремительно приближается к центру города.

-Падает! Падает! Бежим! Сейчас упадет! – словно проснувшись от стазиса кричат граждане Центра и хлысты.

Горящий, черный, пупырчатый самотык, венец человечества, высшее достижение науки и прогресса несется стремглав, пока не разбивается в районе бульвара Сансет-стрип, поглотив взрывом остальных трех реактивных двигателей несколько районов города. Пожар источает тлетворный дым и растет, тянется к небу, чтобы слиться с закатным Багровым шаром. Взрыв по истине достойный Конца человеческой истории произошел в мировой «столице развлечений», цитадели голливудской «машины желаний» - Лос-Анджелесе.

Агат, брошенный в первых рядах на штурм города, своими глазами увидел, как истребилась Тайна Бессмертия. Симметричный внутренний взрыв произошел в его голове. Вспышка озарения. Он все понял, только теперь понял, во что посвятила его «невеста» - Великая блудница, что уготовило ему Провидение, на что избрал его дух Апокалипсиса.

«Печать Эдипа на мне, печать избранничества. Я есмь Христос Воскресший, Я - Новый Адам, Адам-революционер.

На мне замкнулся круг. Архетип уничтожен. Теперь же я, Христос, сущий Архетип займу место мне предназначенное».

Так внезапно и ясно родились эти слова в голове, словно нашептанные кем-то.

«Но сперва… уничтожить неверного, самозванца. Убить Отца. Убить… любимого».

В следующее мгновение Агат физически почувствовал, как зовет его к себе любовь Дамира, но в ней раскрылось что-то столь могущественное и притягательное, что личность возлюбленного как бы растворилась в Бездне Любви. И Агат почувствовал, что любит не Дамира, а любит просто из полноты и совершенства собственного…

«Я Христос Воскресший, новая матрица Сущего».

21 августа 2657 года.

Грузовик с наследником и Агатом движется в пустыне Мохаве. До Лас-Вегаса около шести километров.

-Я говорил, что не дотянем. – сказал мздователь за рулем второму телохранителю Дамира.

Агат, сидящий рядом с Дамиром, провалившемся в сон, услышал мздователя.

-Продолжай, пока есть топливо! – сказал он.

Мздователь повиновался. Все-таки Агат был приближенным самого Илии, хоть и в опале уже усопшего Катехона.

Спустя двадцать минут грузовик использовал все запасы топлива.

Прежде, чем водитель успел сказать слово, Агат застрелил его из личного револьвера и следом – второго мздователя.

Выстрелы разбудили и напугали Дамира.

-Все кончено. – сказал ему Агат.

-Что ты… Что ты, Агат! Мы же победили, Агатик! Возлюбленный, ты пугаешь меня! А-а-а… я понял, я все понял, ты наплевал на них, на всех наплевал - ради любви! Свободной любви! Так? Так? Почему… почему ты морщишься?

-Мне мерзко. Ты - мерзок…

-К-к-к-а-ак, Агатик?..

-С самого начала. Что уставился? Ха-ха! Да какой же ты исцелившийся? Еще и чудотворно. Ты урод! И вырождение ничем не смоется с твоего лица. Только разве что… огнем.

-Но что все это значит?