Разбитый на части (СИ)

Я даже рот от удивления открыл и легонько себя ущипнул, мало ли спьяну почудилось.

Нет, его фальшивое признание, я уже слышал, причём не один раз. Но вот на колени он ещё не вставал.

Никто так не делал для меня. Да, это глупо и может быть даже как-то пошло, но всё-таки приятно, до безумия...

Вот только сердце болезненно сжимается лишь при одном взгляде на стоящего на коленях Антона и хочется просто его обнять и стоять вот так вот, ни о чём не говоря.

Подхожу к нему и легонько провожу рукой по волосам. Антон молчит и лишь вскидывает голову, смотря мне прямо в глаза. Его взгляд всегда будоражил мою душу, но сейчас он творит что-то особенное, потому что я, по-прежнему ничего не говоря, просто сажусь и, обняв его за плечи, чуть нагибаю голову, касаясь своими губами его. Антон на секунду вздрагивает, наверняка, не понимая, что происходит, а потом судорожно вздыхает и, крепче прижав меня к себе, с жаром отвечает на поцелуй. Честно, я не знаю, что творю. Его глупое признание, и я уже сам висну на нём, как последняя шлюха. Мда уж, как низко я пал. Конечно, понимаю это, но ничего поделать не могу. Наверное, ещё повлиял алкоголь, потому что именно он убивает все разумные мысли во мне. От поцелуя по телу пробежались мурашки. Почему я это делаю? Я поклялся себе, что забуду этого человека, у нас не может быть любви.

Но мои губы сами тянутся к нему, желая получить больше ласки. Руки с его головы спустились на плечи. Антон крепко обхватил мою талию ладонями, тем самым давая понять, что уже не отпустит. Глупый, лучше бы всегда так держал...

Я немного прогнулся, подаваясь в его сторону. Каждое движение заставляет меня просто пылать. Я жарко выдыхаю. Его язык скользит ко мне в рот, он почти никогда не давал мне инициативы, но, как только я более грубо начинаю его целовать, он отступает. Я отрываюсь от его губ, понимая, что я творю. Рассудок, наконец, берет вверх. Я отстраняюсь и, отворачивая голову, встаю, отходя в сторону, но Антон поднимается и подходит ко мне, приобняв за талию.

Его теплые губы касаются моего уха, и он нежно шепчет, забираясь пальцами под мою футболку:

- Я люблю тебя, Кирилл, - я лишь судорожно вдыхаю и закрываю глаза, поддаваясь на его соблазнения. Совершенно перестаю соображать, когда такие любимые, нежные губы касаются шеи и я, не задумываясь, откидываю голову назад.

Его руки такие нежные, такие теплые и родные. Мое тело тянется к нему. Кажется, я смотрю на себя со стороны. Я вижу, как прогибаюсь и стону дрожащими губами.

Не растерявшись, Антон вновь накрывает губы ласковым, таким чувственным поцелуем. Мне хочется большего, и я отвечаю, зарываюсь пальцами в его волосы. Чувствую, как Антон шагает на меня, толкая в сторону кровати. Ахнув, я падаю на мягкую перину его поистине огромной кровати. Он медленно нависает сверху, стягивая с себя футболку. Но я все еще помню, что соглашался быть с ним, только, если он прогнется под меня. Толкаю его и сажусь. Толчок оказался не сильным, и Антон не расценил это как отказ, лишь сев рядом и припав к моим губам в который раз. Очнулся я, когда ни на мне, ни на Антоне не осталось ни одной вещички. Мы сидим друг к другу лицом, он разглядывает мои глаза, перебирая пальцами волосы. Пальцы второй руки оказываются переплетены с моими. Я томно опускаю взгляд, смущаюсь. Антон берет меня за подбородок и поднимает мое лицо на себя, наклоняется к губам и шепчет в губы так нежно и ласково, что я буквально стону:

- Кирилл, я люблю тебя. Безумно люблю тебя с первого класса. Каждый день любил, даже когда ты уехал, я любил тебя. Мой милый, Мой маленький Кир, Мой Кир.