Разбивающая оковы

– Ты будешь спать здесь, принцесса! – Карл указал девушке на единственную койку с матрасом. – А мы со Стефаном расположимся на полу!

За несколько минут до этого Лиля наблюдала, как других девушек, закованных по рукам и ногам, связанных за шеи цепями, плачущих, избитых, здоровенные похитители заталкивали в трюм – обращались хуже, чем работники в хозяйстве Яровецких с овцами. По сравнению с другими пленницами, в самом деле, положение Лили было завидное. Однако из разговора Стефана с Карлом – по-немецки, разумеется – девушка поняла, что причиной тому не доброта похитителей. Во-первых, они рассчитывали получить за пленницу гораздо больше денег, чем предполагали другие владельцы за своих узниц. А во-вторых, они опасались, что если поместить Лилю в трюм, то её присвоит кто-то другой.

– Хотя бы отворачивайтесь, когда я буду раздеваться и ополаскиваться.

Похитители хохотнули.

– Отвернёмся, отчего же. Только тебе, принцесса, надо привыкать к тому, что скоро никто отворачиваться по твоей просьбе не будет.

Лиля ничего не ответила. Разделась, легла и сразу уснула.

– Муралевский сказал, что эти двое, Стефан и Карл, попросились к нему переночевать, а больше он о них ничего не знает, – закончила свой рассказ Маня, уплетая кашу с лепёшкой и зеленью и запивая козьим молоком.

– Понятно, – вздохнула Катерина. – Я ему не верю. А что касается этого… кузнеца-татарина…

– Его сейчас допрашивают казаки, – добавила Маня. – Когда я уходила, он орал, будто его режут.

– Могут и резать, – пожала плечами мать. – И огнём жечь, и кости ломать. Ему не простят, что он помогал похитителям и обманул казаков при первом разговоре. В конце концов, он расскажет всё что знает, но Лилечку и других девушек, конечно, уже увезли.

– Мамочка! – едва сдерживая новые слёзы, заговорила Маня. – Неужели ничего нельзя сделать? Ты ведь так много знаешь и умеешь!

– Мне надо подумать, – вздохнула Катерина. – Пока довольно того, что Лилечка жива. Об остальном поговорим позже.

Первая мысль Лили, когда она проснулась утром, была: «Вот так сон! Будто меня похитили… Связали, потом заковали в кандалы, увезли куда-то… собирались продать в рабство…» Одно движение ноги – и железо вторглось в явь. Сердце похолодело. «Итак, это не сон… Я на корабле, который перевозит девушек в Турцию или другую южную страну…» Затем пришла мысль – использовать заколку. Как? Кандалы закованы наглухо, замка нет. Вот если обмануть похитителей, добраться до лодки, и тогда… Что? На вёслах проделать обратный путь? И потом, кроме этих Карла и Стефана, здесь полно других работорговцев – поймают, засунут в трюм и всё равно продадут.

Лиля открыла глаза, осмотрелась – и сразу поймала взгляд Карла, который полу-лежал у входа в каюту. Он радостно улыбнулся:

– С пробуждением, принцесса! Сейчас будем завтракать!

– Я не хочу есть.

– Отлично! Нам больше достанется, а ты сделаешься ещё стройнее! Мы получим за тебя огромные деньги!

«У них на всё готов ответ», – со вздохом подумала пленница. Тем временем Стефан повернулся на другой бок и открыл глаза.

– Эй, Стефан, вон там ведро! Пусть сначала принцесса умоется, а затем мы с тобой!

Лиля подумала, что ответ «Я не хочу мыться» не только лишён смысла, но и вызовет очередную шутку похитителей.

– Вы обещали отвернуться.

– Конечно! Одевайся, принцесса!

Девушка оделась. Звеня цепью, подошла к ведру, ополоснула лицо и руки. Вздохнула:

– Я могу выйти, подышать?

– Подожди. Сейчас вместе выйдем.

Похитители умылись, Карл зевнул, занял место Стефана на полу и через минуту захрапел. Стефан мягко взял за руку Лилю, и они вышли наружу. Девушка зажмурилась: ярко светило солнце, было жарковато, но в меру. В лицо приятно дул свежий утренний ветер с солёными брызгами – значит, уже море… Лиля давно мечтала побывать на море, но ей в голову не приходило, при каких обстоятельствах это случится.

Оковы почти не напоминали о себе – конечно, если не сделать резкое движение ногой. Лиля огляделась: у обоих бортов царил покой, гребцы дремали, их никто не подгонял, зато паруса были надуты ветром, и корабль мчался во весь опор. Лиля обратила внимание, что солнце светит со стороны носа – значит, корабль движется на восток. В Крым? Точнее – к восточной стороне Крыма, где турецкая Кефе… Если бы над водой не висела дымка брызг от ударов волн, наверное, можно было бы увидеть берег – хотя что в этом пользы… А если в татарскую часть Крыма? Интересно, похитители говорят по-татарски? Если нет, им можно устроить сюрприз… При виде первых же местных стражников, закричать, что эти двое злоумышленники, собираются убить хана. Их, разумеется, схватят, можно попробовать улизнуть… И что дальше? С кандалами на ногах бегать по полуострову?

– Как тебе путешествие, принцесса?

– Никак, я домоседка.

– Замечательно! Из тебя получится отличная жена! И не огорчайся: скоро прибудем, ты увидишь огромный город и великую страну!

– Я предпочитаю наше захолустье.

– Это говорит только о том, что ты не понимаешь свою пользу!

Лиля могла спорить дальше, но какой смысл? Похитители всё равно сделают что хотят. В голову пришла другая мысль: