Разбивающий сердца

Едва ее лицо соприкоснулось с тканью моей рубашки, я прикрыл глаза, несколько секунд ничего не делая. А потом обнял ее, чувствуя приятный цветочный запах и влажное соприкосновение ткани к голому телу вместе, где слезы попали на рубашку. Она расплакалась как ребенок, а мне оставалось лишь утешающе поглаживать Аню по голове, зарываясь пальцами в коротких мягких волосах, растрепав их сильнее.

- Я думала… думала, что ты… что ты злишься, - выдавила Чучундра с трудом, все еще утыкаясь носом мне куда-то в район ключицы.

Тяжело вздохнул, чувствуя, как напряжение последних дней отпускает и прикрыл глаза, крепко сжимая ее в объятиях. Такую маленькую, хрупкую и совершенно беззащитную перед огромным миром, от которого не видела ничего хорошего. Я должен был защищать Аню, раз уж взял на себя эту роль. Мне нужно было поступать правильно, быть взрослее. Но как многие взрослые, я все делал в корне неверно. Не понимал, что ошибки, совершаемые Аней, – это, прежде всего, последствия ее собственного жизненно опыта, который я никогда не учитывал.

Беспечность и равнодушие взрослых к проблемам подростков порождает недоверие. Когда отмахиваемся от них, решая, что они не стоят нашего внимания – мы постепенно рушим нашу связь. Так происходит с детьми, то же самое происходит в отношении друг с другом. Наши беды кажутся нам самыми важными, вот только каждый меряет лишь по себе. И мне не стоило этого забывать.

- Ань, - тихо позвал ее, чуть крепче положенного сжав в объятиях. Совсем ненамного, позволив себе некоторую вольность, и прикрыл глаза.

- Мм? – отозвалась она, поднимая на меня заплаканное лицо. Ресницы были влажными от соленой влаги, белки глаз покраснели, как и кончик носа. Непроизвольно потянулся рукой, стирая большим пальцем маленькую каплю в уголке губ.

Биение собственного сердца вдруг показалось таким громким, прямо, как дыхание. Даже не понял, в какой момент оказался совсем близко к ее приоткрытым губам, обхватив лицо ладонями. Я почти ощутил их вкус, когда телефон разорвался звонком, возвращая нас к реальности. Отскочил точно ужаленный, а Аня потерла нос, громко шмыгнув, дернувшись при очередном настойчивом звонке.

- Надо трубку взять, - пробормотала, прокашливаясь и неуверенно озираясь.

- Да, ага, - выдохнул, стараясь унять прошедшее по крови огненное возбуждение и дернулся, махнув рукой. – Ты же в порядке?

- Конечно, все хорошо, - кивнула она. Пару мгновений стояла, глядя на меня, будто ожидая каких-то действий, но ничего не произошло. Не сдвинулся с места, пытаясь научится дышать, пока внутри все перекручивало наизнанку.

Так нельзя – это неправильно. Я не должен был использовать ее состояние для собственной выгоды.

- Мне кажется, все же стоит ответить, - напомнил я, кивая на дверь. Филатова только сглотнула, помешкав еще секунду, пока не двинулась к приемной, пробормотав что-то насчет того, что посмотрит отображенный номер в памяти.

Она уже была на пороге, когда я неожиданно окликнул ее вновь, заставляя обернуться. Удивленно смотря на меня, Чучундра похлопала ресницами, едва я выдал:

- Знаешь, раз уж с пирожными не сложилась, может заглажу вину ужином? Скажем, в суши-баре, - махнул рукой, пытаясь казаться беспечнее.

Будто не у меня сейчас кровоток устремился вниз и напрочь отключал мозги. Словно не представлял, как вновь касаюсь этих полуоткрытых губ и напрочь забываю о том, что вообще-то хотел быть взрослым.

Ну, да, тридцатилетний мужик запал на девятнадцатилетнюю девчонку. Очень по-взрослому. Главное, ведь собирался сказать совсем не это, а поговорить насчет ее отношений с Никитой. Хотя возможно, ужин будет неплохой возможностью.

- Раз уж пирожные не донес, купишь большой сет, - она озорно улыбнулась, сверкнув взглядом и нагло задрала нос. – Даже два. После пережитого стресса мне нужна ударная доза калорий!

Я закатил глаза, непроизвольно улыбнувшись и уперев руки в бока, качая головой.

- А ты не лопнешь? – поинтересовался весело, услышав в ответ лишь независимое фырканье и дверь в мой кабинет закрылась, но я успел крикнуть:

- Сегодня можешь уйти на пару часов раньше, дабы подготовиться. Я заеду!

И да, это было странно, дико, но уже не казалось чем-то ненормальным.

Поздно вечером, ближе к оговоренному часу, наконец оторвался от многочисленных деклараций. Никто не отменял той унылой стороны любого бизнеса, что касалась государственной налоговой системы. Страховые взносы, налоги, декларации, отчеты – все это требовало внимания. Особенно, когда ты всем занимался лично. Мой взгляд скользнул по плывущим цифрам в столбиках, и я устало зевнул, откидываясь на спинку кресла. Губ коснулась непроизвольная улыбка о предстоящей встрече. Не свидание, конечно, но определенно что-то важное для меня самого.