Разбивающий сердца

Этот голос врывается следом за розовой ватой, сотканной из мельчащих нитей воспоминаний. Удивленно моргаю, пытаясь снова вдохнуть и только сейчас осознаю, стоя в обнимку с Еленой, что это кричит ее муж. Он там, в гостиной, а мои глаза будто вновь начинают видеть и когда картина проясняется – сердце гулко отбивает удары об ребра. Потому что иллюзия рассыпается осколками, а за стеклом настоящий кошмар.

Послышался щелчок и что-то твердое, продолговатое прижалось к моему животу. Чуть ниже, под ребрами. Хотел бы я верить, что это всего лишь игрушка или дурацкий розыгрыш. Но огромные, заплаканные глаза Ани впереди. Отчаянно мотание головой и слишком ощутимое давление уже все сказали без слов. Пистолет заряжен, иначе такой уверенности во взгляде Елены не было бы, стоило ей сделать один шаг назад, а после другой. На лице холодная улыбка, она явно знала, как пользоваться оружием и без всякого сожаления нажала бы на курок, стоило мне дернуться.

Кто-то смотрел в дуло пистолета? Ощущал на себе напряжение момента, когда твоя жизнь зависит от того, какой выбор ты сделаешь? Мне было и страшно, и нет. За себя нисколько, однако там в комнате было три человека. Я заметил краем глаза Никиту, слышал крики Леонида и вспоминал испуганные глаза помощницы по дому. Или горничной, черт ее знает.

- Зачем? – задал всего один вопрос, сжимая кулаки.

- Зачем? – вскинула идеальной формы брови Елена, улыбнувшись мне ласково. Будто бы именно вот так встречают любимого мужчину после долгого трудового дня: с пистолетом в руке и полным безразличием в глазах. – Милый, не глупи. Это всего лишь способ донести до тебя быстрее мою точку зрения. А то вы, мужчины, слушать как-то не привыкли.

Сглотнул ком, недоверчиво глядя на нее. Мне хотелось закрыть глаза, а затем распахнув – просто проснуться. Списать все на ночной кошмар, дозвониться до Ани, услышать ехидное замечание Воронцова младшего, наставления от Ильи. Да хотя бы снова Гришу увидеть, который бы мне таблетки от галлюцинаций прописал! Вот только ничего подобного – все по-настоящему. За спиной Елены большой накрытый праздничный стол с красивой скатертью, едой и напитками. Горят свечи, и вся атмосфера вокруг напоминает уютный вечер в узком семейном кругу. Тихо-тихо работает тонкая большая плазма, постоянно демонстрируя одну и ту же сцену на экране.

Это видеозапись, где мужской голос раз за разом бесконечно задавал один вопрос маленькой девочке, рисующей что-то на белом листке бумаги. Ее темные косы заплетены ровно и симметрично, даже банты на одном уровне. Никаких складок на платье и выбившихся прядей:

- Почему тебе нравится мучить голубей, Леночка?

- Потому что они грязные и пачкают асфальт. Они нарушают идеальную красоту мира вокруг.

- Потому что это нарушает идеальную красоту мира вокруг, - повторила эхом Лена, едва мы вошли внутрь, и я сел туда, куда она указала. Пальто пришлось бросить на спинку стула, аккуратно расправляя плечи, не позволяя хотя бы одной складке образоваться на ткани.

- Я не идеальный, Лена, - выдыхаю, садясь осторожно за стол под пристальным взглядом ее красивых глаз. – Мы все не идеальны.

- Ничего, я это поправлю, - улыбнулась она, беря в свободную руку бокал с вином, поднимая будто для тоста и шагнув в сторону замершего Никиты. Ее ладонь легла на его широкое плечо, сжимая с такой силой, что видимо ногти впились в кожу через ткань. – Посмотри на моего мальчика. Он стал очень хорошим и послушным. Я говорю – он исполняет.

Младший Воронцов вздрагивает от боли, прикрывая глаза. Его руки не прикованы, да только оно совсем не нужно. Расфокусированный взгляд и бесконечная апатия на лице говорит сама за себя. Наркотики – они держали его в узде, позволяя ей запустить пальцы ему в волосы и заставить отклонить голову назад. У меня во рту скопилась желчь, Анин писк и рычание задыхающегося от боли, раненного Леонида – словно печальная музыка, сопровождающая всю эту сцену.

- Он хотел от меня сбежать, - промурлыкала Лена, с силой сжимая пальцы, отчего парень вздрогнул, но пошевелился вяло. – Глупыш. Я ведь вырастила его, дала еду, кров, всю свою любовь. Всего лишь нужно было подчиняться, верно?!

Последнее слово Воронцова выкрикнула в такой ярости, что зазвенели бокалы. Хлесткая пощёчина заставила нас дружно вздрогнуть. Аня снова всхлипнула, отчаянно переводя взгляды с меня на него, сдирая ногтями лак с подлокотников.

Если она подойдет ближе, я успею забрать пистолет? Не побоюсь ли? Мое тело скованно, мышцы словно каменные и страх управляет сознанием. Дотянусь до телефона? И если да, то как можно ли спасти остальных?

Во взгляде Ника мелькнули и тут же погасли остатки живых эмоций. Хорошая идеальная марионетка всегда молчалива и беспрекословна.

- Но, впрочем, это все неважно. Ведь теперь мы можем поговорить о том, какая у нас ныне замечательная семья! - от смены эмоций пошатнуло даже меня. Лена снова улыбалась, расхаживая и добравшись до Ани, скользнула пальцами по ее плечам, заставляя меня сжать кулаки.

- Больная стерва, - выдохнул Леонид. – Надо было сдать тебя в психушку, тварь!