Разбой

Что-то творилось на юго-востоке, в части города, зажатой между излучиной Риназ-реки и Тенктерским лесом. Там снова грохнула пушка, за ней коротко простучал и смолк пулемёт. Между крытыми черепицей и сланцем крышами справа, к низким облакам поднялись несколько дымов. Куда ехать? На западный берег вели два пути – через армоцементный Мост Кузнецов, и севернее через цепной Бедарёв Мост. Подстаршина свернул налево и вверх, чтобы пересечь Столбовую, выехать на Крепостной путь, а по нему – к Вечевой.

Сетнику пришлось остановить электроцикл и поставить ногу на мостовую – впереди и справа, распахнулись ворота пожарной части. Ревя сиренами и воняя горелым оливковым маслом, две пожарных машины вылетели из ворот одна за другой, устремляясь на юг. Едва они скрылись, с запада по Столбовой, шипя паром и лязгая гусеницами по брусчатке, на перекрёсток выполз трёхбашенный бронеход с венцом керайи вокруг центральной башни. Подстаршина решил, что за событиями имело смысл понаблюдать, и проехал несколько саженей вперед и вверх на поребрик, так что его, Вигдис, и их нехитрое средство передвижения прикрыла створка ворот.

Бронеход встал, башни пришли в движение. Рявкнула пушка-короткостволка, оба пулемёта стали бить длинными очередями. Из-за угла донеслись омерзительные низкие вопли, как будто там кто-то неумело резал нескольких овец, каждую размером со слона. Значительно тише там же прощалось с жизнью изрядное количество смертных, а ещё большее их количество надсаживало глотки в крике: «Варга! Варга»! Крики и тяжёлый топот приближались, и на перекрёсток вхлынула лавина верховых на незнакомых драных животных, отдалённо напоминавших укороченных в высоту туров. Пулемётчики в боковых башнях бронехода не успевали водить стволами, и большинство всадников проскакали в направлении крепости. Нескольким удалось по пути чем-то швырнуть в машину. Один тур с местами выстриженной шерстью, скошенный очередью, споткнулся, перекувырнулся через голову, теряя ездока, и распластался на камнях, дрыгая ногами и заливая мостовую кровью. Сетник уже успел прикинуть, не уволочь ли с дороги для расспроса с пристрастием спешенного наездника, из которого вышибло дух, но тут по бронеходу стало с шипением распространяться химическое пламя.

У подстаршины защипало глаза в двух дюжинах саженей от машины, так что тем, кто находился внутри, уж совсем не стоило завидовать. Впрочем, и их положение могло измениться к худшему, доберись огонь до снарядов. Сетник включил задний ход, помогая себе ногами. Едва электроцикл успел скрыться внутри здания пожарной части, как дробный взрыв захлопнул правую створку ворот, а левую сорвал с петель. Куски бронелистов, заклёпки, и турятина с кровью украсили мостовую, потом мимо ворот прокатился, ритмично стукая, выщербленный опорный каток.

– Слезай, жди на втором ярусе! – подстаршина указал Вигдис на винтовую лестницу, дождался, пока та слезет, слез сам, и поставил электроцикл на подножку (питание выключилось автоматически). – Стой в тени, услышишь, лезет кто – стреляй!

Сетник обнял и поцеловал деву, с несвоевременным сожалением заставил себя вырваться из ответных объятий, и толкнул её к лестнице.

– А ты?

– А я лезть буду, скажу, что это я! Всё, иди!

С этими словами, он развернул плащ, накинул на плечи, и выглянул наружу в щель между стеной и уцелевшей створкой ворот, как раз вовремя, чтобы увидеть, как на перекрёсток вылетает влекомая неуправляемой четвёркой конка[259], лошади пытаются увернуться от неестественно горящих остатков бронехода, и вагон переворачивается, рассыпая по мостовой нескольких, судя по полу и беспорядку в их справе, насильников и одну, судя по полу и смеси отсутствия и беспорядка в её одежде, жертву. Не дело братства сумерек, но действенное личное напоминание, что Вигдис нужно срочно вывезти из города. Куда везти?

Подстаршина поставил сапог на петлю ворот, взялся одной рукой за дерево, нащупал пальцами другой шов в каменной кладке, и поднялся сажени на полторы по стене, чтобы, слившись с камнями, одновременно следить за входом в здание и иметь возможность глянуть вдоль Столбовой на восток. Оттуда с выкриками «Варга!» прямо по трупам предыдущих укороченных туров и всадников валила новая орава верховых. То ли матушка их по-дурацки одела поутру, то ли им забыли сообщить, какой век стоит на дворе, но ездоки были вооружены преимущественно кривыми мечами и наборными луками. Впрочем, убила тебя современная разрывная пуля с бронебойным наконечником или удачно пущенная стрела, и так, и так, окажешься на Калиновом мосту, а там Мара не станет разбирать, а просто махнёт костлявой рукой, чтоб шёл и не задерживал других.

Сетник поднялся по стене ещё повыше и глянул на юг. Крепостной и Кузнецкий конец горели. Из сумрака, куда закон не достаёт, не дело судить. Тем не менее, и слепой тухухоли было бы ясно, что оборона Бунгурборга была поставлена из рук вон плохо, не в последний черёд, потому что с недавних пор заводчики больше радели о собственной казне, чем о городской. До поры, это как раз шло на руку сумеречному братству…