Разбойная дорога

Я до сих пор не знаю, каким образом ему удалось разминуться с нами в потайном этаже. Поймите, я рассказываю только правду и ничего, кроме правды, так что не могу утверждать наверняка ничего, чего не видел своими глазами. Конечно, для некоторой завершенности рассказа можно попробовать представить себе то, что происходило. Однако вы понимаете, это всего лишь догадки.

Вчерашний день выдался исключительно жарким и душным. Возможно, ему пришлось слушать наставления жрецов или чистить доспехи, а может, он просто утомился от занятий любовью, если это можно так назвать. Скорее всего, мне кажется, он прилег соснуть на свою кушетку. Должно быть, его разбудило пение, когда Шалиаль провожали в Обитель Богини. Увидев, что уже стемнело, он зажег свечу — ту, которая горела, когда появились мы с Торианом.

Я полагаю — и опять-таки это всего лишь мои предположения, — что он сунул ноги в сапоги и пошел прогуляться, не потрудившись захватить свечу, и в таком случае наиболее вероятной целью его прогулки был горшок, который нашел Ториан. Вернувшись же оттуда, он увидел постороннего.

Я уже говорил, что у него было звериное чутье. Он не мог знать, кто это или скольких спутников он привел с собой, и все же даже Фотий не спутал бы Ториана со жрецом. На этом захламленном этаже можно найти тысячу мест, где укрыться даже такому верзиле. Поэтому он скорее всего спрятался и наблюдал за нашими действиями. Вполне вероятно, как только мы поднялись, он поспешил к выходу, намереваясь известить жрецов о посторонних в храме. Однако выход оказался наглухо завален. Поэтому он взял меч и шлем и полез наверх послушать, что там творится. Так, во всяком случае, мне кажется.

ТРАХ! БАБАХ!

Бой продолжался, однако противники больше перемещались, чем наносили удары. Гроза старалась превзойти самое себя. Ветер завывал в зале, раздувая прозрачное одеяние Шалиаль, начиная даже раскидывать тамарисковые ветви по полу. Майана безразлично взирала на поединок двух силачей у ее ног. Трепещущие языки пламени лизали стены, и все больше факелов гасло. Молнии вспыхивали одна за другой почти без перерыва. Ночь выдалась безумной.

И все же Ториану удавалось удерживать горящий факел, используя его как палицу. До Фотия дошло, что он сражается не с новичком, и он начал действовать осторожнее, не приближаясь к сопернику, но угрожая ему кончиком меча. И наконец Ториан увидел просвет, отбил клинок и нанес молниеносный удар, целя в глаза.

На Фотии был шлем с защищающей нос пластиной и нащечниками, но остальная часть осталась незащищенной. Он не особенно беспокоился за свое лицо, но от удара Ториана у него загорелась борода, и кипящая смола выплеснулась ему на грудь. Факел зашипел и погас. Через несколько секунд горящая борода тоже погасла, но расплавленная смола, как известно, ужасно горяча и к тому же липуча. Я до сих пор не пойму, почему он не ослеп. Я знаю, что он получил ужасные ожоги. По всем правилам бой должен был бы на этом и закончиться.

Долгий, раскатистый удар грома заглушил его истошные вопли, иначе толпа на площади и под колоннадой услышала бы их. Да что там, их могли бы услышать и в Полрейне. Шалиаль и я разом вздрогнули.

Бою полагалось бы уже закончиться. Достигни один из последующих ударов Ториана цели, так бы и случилось. Но этого не произошло. Мне претит сама мысль восхищаться садистом-убийцей вроде Грамиана Фотия, но и не отметить его храбрость я тоже не имею права. Усилием воли, равного которому я еще не видел, он, несмотря на чудовищную боль, сохранил самообладание. И не прошло и секунды, как он устремился в ответную атаку.

Обезумев от боли, он ураганом обрушился на Ториана. Он кричал без устали, заглушая даже раскаты грома, и крутил тяжелый двуручный меч, как легкую прогулочную тросточку.

Факел погас, и в нем не осталось смолы, но конец его оставался раскаленным. Ториан оборонялся, оставляя на теле противника большие багровые круги. Он обрушивал факел на шлем врага с силой, на мой взгляд достаточной, чтобы сокрушить череп любому нормальному человеку. С таким же успехом он мог бы сражаться мухобойкой, ибо ничто не могло остановить капрала. При всей ловкости и умении Ториану приходилось пятиться под натиском этого бронзового урагана.

Нам с Шалиаль оставалось только со страхом смотреть на битву. До меня дошло, что лучше мне забыть свои предубеждения и принять в событиях более активное участие, ибо потом может быть уже поздно.

— Прошу меня простить, — вежливо пробормотал я, не без сожаления снимая руку с ее плеча. — Осторожно, сзади! — крикнул я, увидев, как быстро Ториан отступает к центру зала. Удар грома заглушил мои слова, и поединок закончился. Ториан исчез, оставив поле боя за Фотием.

Пятясь, Ториан не заметил отверстия в полу и наступил в него — не со стороны лестницы, но со стороны противовеса, что было еще хуже. Он упал на стоявшую наклонно плиту, скатился по ней и исчез в темноте, сопровождаемый раскатами грома.