Разбойничья дорога

– Неплохо. Но здесь находится мой друг. К нему это тоже относится.

Солдаты нахмурились. Надсмотрщик закатил глаза. Рука, стиснувшая кнут, побелела от напряжения.

– П-похоже, я найму его т-торговаться! – усмехнулся Джаксиан и вопросительно посмотрел на своих спутников. Они смотрели на него во все глаза. – Что ж, я никогда еще не совершал сделки с тем, кто предлагает так немного, – объяснил он.

– Господин! – не выдержал надсмотрщик. – Вам незачем тратиться на эту падаль. Я могу заставить его говорить для вас! Я могу заставить его делать все, что угодно вашей милости!

– Ну… э-э… гм? Нет, я дал слово. Ну, г-где т-тут твой друг, Омар?

Я показал на Ториана. Двое солдат пошли и расковали его. Он держался лучше, чем я, и имел значительно более устрашающий вид. Они привели его, держа мечи наготове.

До сих пор я не имел возможности разглядеть, как его отделали. Все лицо его было разбито в кровь и опухло, как баклажан, его волосы и борода были сплошь покрыты запекшейся кровью, и вдобавок он потерял пару зубов. Он ухитрился ухмыльнуться мне, когда его привели, но даже это движение, судя по всему, причиняло ему боль.

Джаксиан казался столь обеспокоенным такой устрашающей внешностью, что я начал опасаться за еще не обретенную свободу.

– Господин, – вмешался я. – Позвольте мне представить вам Его Царское Высочество, наследного царевича Ториана, наследника трона Полрейна, Великого Князя Тристрейнской долины, Великого Визиря Ордена Бронзовой Перчатки, Властелина Восточных Болот и прочая, и прочая!

– П-правда? – удивился Джаксиан.

– Истинная правда, – ответил я, и, возможно, никто из нас не знал, насколько близок я к истине.

Вряд ли я ошибался слишком сильно, ибо мой огромный друг явно был из клана воителей и родом из Полрейна. Так мало людей спаслось – особенно из семей военных, – что он мог без боязни присвоить себе половину титулов царства. И потом, проверять мелкие детали все равно было некогда.

Что бы ни думал на этот счет сам Ториан, на его изуродованном лице это никак не проявилось. Однако он и не спорил.

– Для меня большая честь познакомиться с таким выдающимся предводителем горожан, как Джаксиан Тарпит. Я счастлив приветствовать вас в великом городе Занадоне. – Он поклонился.

Надсмотрщик заплакал от огорчения.

– Э-э… я тоже, – ответил Джаксиан. Они с Торианом были примерно одного роста; Джаксиан даже чуть выше – возможно, потому, что был обут в сандалии. – У меня есть друзья среди военных, которые были бы рады познакомиться с вами, Ваше… – Он никак не мог заставить себя обращаться к рабу как к человеку царского рода.

Возможно, он также заметил убийственно хмурые лица своих спутников-солдат. Естественно: если любой уважающий себя купец непременно считает другого купца лжецом и мошенником – что не лишено оснований, – воины одного города считают воинов из другого города шпионами и потенциальными противниками также небезосновательно. Вполне возможно, если Джаксиан откажется от своего покровительства, я обрекаю Ториана на смерть. Однако с этим можно было разобраться и потом.

Джаксиан повернулся и приказал нам садиться в его экипаж. Еще через несколько минут он присоединился к нам, и мы двинулись. Ториан перепачкал подушки кровью.

Повозка представляла собой некое подобие лодки на колесах и с навесом. Ее тянула четверка пони, а впереди гарцевали вооруженные всадники. В ней с комфортом разместилось бы четверо мужчин нормального роста, но я оказался зажатым в углу Торианом, а Джаксиан как раз занял оба противоположных сиденья. Все остальное пространство было занято слишком длинными ногами.

Улицы в Занадоне вымощены гранитной брусчаткой, а у повозки не было рессор. Поэтому каждый камень мостовой отдавался в моем теле острой болью. Правда, это не дало мне заснуть раньше времени.

Будь я в лучшей форме, поездка доставила бы мне удовольствие. Улицы, по которым мы проезжали, уступали размерами Большому Проспекту, но не становились от этого менее красивыми. Для города-крепости их можно было считать очень даже широкими. По обе стороны возвышались богато украшенные фасады. Толпы были яркими и радовали глаз. После недель общения с оборванными беженцами приятно было видеть признаки процветания и радостные лица – вернее, это было бы приятно, если б глаза мои не слипались, а в голове не бродили тревожные мысли. Вот таким мне и являлся Занадон во снах.

Оживленное движение на улицах и толпы пешеходов замедляли наше движение, но грохот деревянных колес мешал разговаривать. Джаксиана просто необходимо было ободрить хоть немного. Вид у него был еще более растрепанный, чем обычно; возможно, он боялся, что мы просто разыгрываем его. Я мог представить себе, как он пытается объяснить своему милому папочке, почему семейный экипаж так перепачкался кровью. Я думаю, он тоже представлял себе эту сцену, только в деталях и гораздо более живо.