Разбойник

— Вы наверняка понимаете, мастер Чиж, — альт аккуратно обмотал цепочку вокруг кулона и убрал в ящик стола, — что мной не двигает ничто, кроме личной выгоды. Как только вы исчезнете — я с большим удовольствием забуду о вашем существовании.

— О да, — Чиж улыбнулся в ответ. — Это я раскусил. Мы, воры и жулики, друг друга прекрасно понимаем.

Лаарнель коротко выдохнул. Его взгляд, обычно непроницаемо-холодный, на секунду выдал его. В нём проскользнула самая настоящая ненависть. Чиж ответил искренностью на искренность: в его глазах, среди извечных лукавых искорок, показало себя неприкрытое презрение.

Впрочем, длилось это всего секунду. Очень быстро оба взяли себя в руки.

— Итак, — Лаарнель взял со стола бумаги. — Вашу часть сделки вы выполнили. Теперь…

— О, как замечательно, что вы об этом заговорили! Мне как раз есть, что добавить по этому поводу.

Лаарнель поднял бровь. Чиж выпрямился, засунул одну руку за пояс, а в другую демонстративно кашлянул.

— С учётом вашей блестящей — хоть и, увы, не удавшейся — схемы, я требую себе моральной компенсации.

Лаарнель пронзил Чижа леденящим взглядом.

— Вы осознаёте, что только что сказали?

— Абсолютно! Ох, что вы, что вы, только не принимайте это лично — ничего кроме личной выгоды! В моей профессии принято так: чем больше риска, тем больше куш! Уверен, вы меня понимаете.

Лаарнель не шевельнулся.

— Допустим. Что вы хотите?

Чиж расправил двумя пальцами усы и сощурил один глаз.

— Нет ничего проще — для вас, тем более! — он указал большим пальцем за спину. — Освободите Гросоха, в придачу к моим сорока тысячам, и мы в расчёте!

Лаарнель не сдержал смешка.

— Раба?

— Бывшего раба, смею надеяться. Вполне подходящая дополнительная плата за мои дополнительные усилия. Улавливаете?

Лаарнель выпрямился и заложил руки за спину.

— Вы испытываете моё терпение, — казалось, в комнате стало холодней. — Сорок тысяч — сумма, которой человек вроде вас точно не видел за всю свою жизнь. Она с лихвой окупает, всё, что вы только можете представить. Она, может быть, даже даст вам возможность вступить наконец в Сходку. Мои же рабы, между тем, — отборный товар, как вы имели счастье убедиться.

— Гросох — в самом деле достойный грайдец, — Чиж не отвёл взгляда. — Но я пока что-то не пойму, к чему вы клоните.

— Я не могу разбрасываться своим достоянием, разбойник. Раз я обещал, награду вы получите, но только одну. Сорок тысяч эфиров — или этот грайдец. Решайте.

Чиж улыбнулся. Именно этого он и ждал.

— Тогда считайте, что у вас стало на одного раба меньше.

Лаарнель фыркнул.

— Дело ваше, — он бросил бумаги на стол. — Тогда мы с вами закончили.

— А, да не совсем, — хохотнул Чиж. — Вы ещё должны снять с Гросоха эту его магическую татуировку. В конце концов, сделки стоит совершать надлежащим образом, нет?

Лаарнель молча взял со стола кристалл и поманил Гросоха рукой. Хмурящийся грайдец нахмурился ещё больше. Чиж ободряюще ему подмигнул. Грайдец кивнул и сделал шаг вперёд. Лаарнель прислонил руки к шее грайдца, что-то забормотал — татуировка бывшего раба сверкнула и растворилась.

— Сделано, — кристалл оказался на месте. Плантатор снова уничижительно взглянул на разбойника. — Надеюсь никогда больше с вами не пересечься, мастер Чиж.

— Вы не поверите, какая отрада для моих ушей слышать существо, отвечающее мне абсолютной взаимностью! — Чиж глубоко поклонился, взмахнув руками. Он развернулся и направился к выходу. За ним цокал по полу когтями Шапка, тяжело ступал Гросох. Сразу за дверью к ним присоединился и мадрал, выпроводивший их из особняка и защёлкнувший за ними дверь.

Они оказались на плантации одни — грайдцы, видимо, уже закончили свои работы. Солнце клонилось всё ближе и ближе к закату. Из особняка доносились звуки продолжавшегося вечера, издали долетал и шум города Муфизола.

— Прелесть, — фыркнул Чиж. — В начале мне хотя бы карету дали.

— Он мен-н-ня вообще заметил, хи-хи? — подал голос Шапка. — Я думал, я т-т-тут первый лиглинг…

— Дорогой Шапка, боюсь, он счёл тебя за диковинную домашнюю скотинку. Вполне в духе Лаарнеля.

— Да уж, заносч-ч-чивый тип, хи-хи.

— Твои слова не могли бы быть более справедливыми. Что ж…

— Чиж.

Разбойник повернулся к Гросоху. Грайдец смотрел на него с удивительной серьёзностью.

— Почему ты это сделал?

Чиж нахмурился.

— Что?

— Освободил меня. Вместо награды.

«Хм, действительно…»

Было, чему удивляться — даже самому Чижу. Ещё пару дней назад он не задумываясь выбрал бы деньги. Но сейчас… Похоже, кое-что изменилось.

— Ну… — Чиж улыбнулся. — Я бы не сказал, что я сделал это вместо награды. Я уже говорил: до этого едва ли было существо, готовое по-настоящему мне помогать. А сразу два таких товарища — уже кое-что да значит, нет?

Шапка тихо залаял.

— Как-к-к распелся, пичужка, хи-хи!

— Спасибо, старался.

— Я перед тобой в вечном долгу, Чиж, — также серьёзно добавил Гросох.

— О нет-нет-нет! — разбойник замахал руками. — Никаких долгов! Всё исключительно добровольно.

Грайдец кивнул.

— Тогда я так и хочу. Я буду сражаться с тобой. С тем и там, где скажешь.

— Отлично! — Чиж хлопнул в ладоши. — Лучшего я и ждать не мог!