Разбойник Чуркин. Том 2. В Сибири

– Пусть их говорят, люди молодые, – заметил свящён ник.

– Оба женишки, небось, о невестах речь ведут, – заметила старушка, родственница Акима Петровича.

– А ты бы, Карповна, невесту моему пареньку подыскала, да подходящую, мы бы и свадебку сыграли, – сказал складчик.

– За невестой дело не станет, только прикажи, я высмотрю, насчёт этого не беспокойся.

– Высмотри! Нам надо красивую, да богатую, жених-то у меня стоит того.

– Нет, Аким Петрович, обо мне не беспокойтесь, я жениться не буду, – сказал приказчик.

– Что ж? Бобылём останешься или в монахи задумал? – нахмурив брови, проговорил складчик.

– Так век промыкаюсь. Куда мне жениться? Жену нужно покоить, а я что? – Сегодня у вас служу, а завтра откажете; куда я денусь? На квартиру придётся идти, а одна голова не бедна.

– Нечего на него глядеть, Карповна! завтра же займись на счёт невесты, да имей в виду, что все своё достояние после моей смерти я передаю жениху. Слышишь, так и за руби себе на носу, – сказал Аким Петрович и стал ходить по комнате.

Все гости уставили на него глаза; никто не ожидал от Акима Петровича такого решения; даже сам доктор позавидовал ему.

– Не надо мне его богатства, – тихо сказал приказчик, обращаясь к уряднику, – моё богатство не здесь, а в Решах, в доме деревенского старосты, – прибавил он.

– А нам-то, родным твоим, ничего и не завещаешь? – прошипела Карповна.

– Это дело моё, – сверкнув на неё глазами, высказался Аким Петрович.

– Родных забывать грех, – ввязался в разговор священник.

Старик не слыхал слов батюшки или пропустил их мимо ушей, уходя в другую комнату. Гости, заметив, что беседа переменилась характером, стали собираться восвояси, и через полчаса в доме остался один только урядник. Аким Петрович заперся в своей спальне и больше уже не выходил из неё.

– Ну, что из Решей нет никаких известий? – провожая урядника, спросил у него приказчик.

– Никаких, – ответил тот.

– И Наум Куприяныч что-то не едет!

– К празднику, может быть, явится.

– Не побывать ли нам у него?

– Что ж, можно, а мне, кстати, и дело туда есть.

– Поедем.

– Когда думаешь?

– Мне всё равно, хоть завтра.

– Ну, ладно, значит, по рукам.

– Идёт, только отпустит ли тебя сам-то?

– Отпустит, такие резоны представлю ему.

Приятели расстались, а на утро парочка лошадок несла их по направлению к Решам.

* * *

В семействе убитого разбойниками купца Лариона Николаевича, в виду долгого его отсутствия, стали беспокоиться. Жена и дети его знали, куда и зачем он поехал, и удивлялись только тому, где он запропастился. Наконец, вышли из терпения и заявили о том полиции в Верхотурье.

– Э, да вернётся, куда он денется, – сказали им полицейские.

– Три недели прошло, а его нет, нарочных повсюду посылали, как в воду канул, нигде не нашли, – объяснял старший сын погибшего.

– Куда он у вас поехал?

– В Тагильский завод, за получением денег.

– Может, там бражничает, а то ещё куда-нибудь заехал.

– Справлялись: говорят, «был в Тагиле, получил деньги и уехал».

– А по какой дороге?

– На деревню Реши, оттуда нужно было ему в село одно, на мельницу заехать, а он там не был.

– В поле где не замёрз ли? Вишь, какие морозы, да метели стояли, народу много погибло, – говорили полицейские.

– Вы уж похлопочите!

– Чего же нам хлопотать?

– Пошлите справиться, куда он девался. Мы вас за это поблагодарим.

– Дело не в Благодарности, – ласковее повели разговор полицейские, – а в том, где справки навести?

– В Тагильском заводе, как и с кем он и когда оттуда выехал.

– Хорошо, постараемся.

В тот же день в полицию Тагильского завода было послано отношение о розысках купца Лариона Николаевича, поступившее затем к местному становому приставу, который и поручил уряднику навести о том справки.

Урядник собрал о купце сведения, по которым выяснилось, что Ларион Николаевич, получив с местных хлебных торговцев деньги, в известный день выехал в Реши.

Дорогою, урядник рассказал приказчику дело, по которому ему нужно было побывать в той деревне, и между прочим заметил своему спутнику:

– Надо и нам с тобою быть на всякий случай поосторожней, вишь, как пошаливать здесь начали.

– Взять-то у нас нечего, – сказал тот.

– Разбойники этого не разбирают, – за грош убьют, им все равно. Я полагаю, что самого купца уходили, денег при нем много было.

– А сколько? – полюбопытствовал приказчик.

– Тысяч около десяти. Подглядели за ним, и капут.

– Это только тебе так думается, а, может быть, купец где-нибудь и запутался.

– Где запутаться? Он уж не молоденький и, по слухам, не кутила.

– Может, и замёрз дорогою.

– Все может случиться.

– Кому что! Тебе вот купец этот дался, а у меня Степанида из головы не выходит. Женить меня хотят, а того не знают, что у меня на душе лежит.

– Так что ж теперь делать-то? Насильно её не возьмёшь, – сказал урядник, подстёгивая лошадку.

– А если возьмём, тогда что будет?

– За это под суд.

– Будет тебе меня пугать! Ну, отдадут, так что ж, посижу в остроге, и опять выпустят, а Степанида будет всё-таки моя.

– Надо ещё узнать, любит ли она тебя?

– Если бы не любила, я и говорить бы о том не стал, а то любит, – вот что!