Разбойник Кадрус

Раньше всех в замок вернулся привратник с семьей. Все улеглись спать, ничего не заметив. Потом пришли влюбленные, лакей и горничная. Пьер отправился спать, а Лизетта взглянула на дверь комнаты девушек и увидела пробивавшийся сквозь щели свет. Приложив ухо к двери, она ничего не услышала, и тогда решилась посмотреть в щелку. Тут она вскрикнула. На ее возглас прибежал привратник с метлой. Осмотрев дом и обнаружив свисавшую с балкона веревочную лестницу, они опрометью ринулись в комнату девушек. Там они увидели лежавших на ковре Мари и Жанну. Пока горничная их развязывала, привратник принялся кричать во весь голос:

— Помогите! Убивают! Пожар!

Вскоре дом стал походить на растревоженный улей. Со всех сторон сбежалась прислуга. Все кричали, женщины плакали, мужчины ругались.

Наконец, приход Шардона прекратил этот всеобщий шум. Управляющий ждал этой суматохи и приготовился разыграть изумление, что ему без труда удалось. При виде связанных девушек на лице Шардона отразилась такая тревога, что обе кузины, испытывавшие отвращение к управляющему, подумали, что он искренне за них переживает.

Шардон отказывался что-либо понимать. Что значило спокойствие Жанны? Чтобы скрыть свое смущение, он почтительно поклонился и поцеловал девушкам руки.

Но надо было действовать. Слуги стали наперебой требовать жандармов. Это слово всегда повергало Шардона в трепет. Он тотчас распустил всех слуг, говоря, что это может сделать только Гильбоа.

— Надо его дождаться! — веско объявил он.

Потом он отправился к хозяину, который сумел вернуться незамеченным по причине царившей в доме суматохи. Шардон нашел его лежащим на диване.

— Что же это вы? — спросил управляющий, к которому вернулось его прежнее хладнокровие. — Нельзя терять ни минуты.

— Как? Что такое? — вскинулся Гильбоа.

— Разве вы не понимаете, что вам надо сейчас же бежать к племянницам?

— К племянницам? Но неужели Жанна вернулась?

— Она в своей комнате.

— Это невозможно! Мне пришлось оставить ее в хижине, потом я вернулся посмотреть, что там происходит. Нищих убили. Я убежал. Жанны не может здесь быть.

— Она в замке, — повторил Шардон ледяным тоном. — Ее нашли связанной.

— Связанной?!

— Да, на ковре в ее комнате, рядом с ее кузиной.

Гильбоа терялся в догадках. Управляющий продолжал:

— Пока по поводу возвращения вашей племянницы не поднялся шум, идите к ней и постарайтесь вымолить у нее прощение, если она вас вдруг узнала.

— Но она не могла меня узнать, потому что я сам не видел ее.

— Это как?

— В тот момент, когда я собирался войти в комнату, где она лежала, мне пришлось скрыться. Нищие сказали, что слышат шум. Я спрятался. Потом я вернулся. Жанны не было, у хижины лежали два трупа. По дороге сюда я встретил двух всадников, во весь опор мчавшихся в Фонтенбло. Я бросился в канаву, они проскакали мимо и не заметили меня.

— Вы узнали их?

— Нет. Они были закутаны в широкие плащи, а лица закрыты шляпами.

— Ладно, эту загадку вы разгадаете потом, а теперь идите к девушкам.

Он помог барону переодеться, и через несколько минут Гильбоа с отеческим выражением на лице и со слезами в голосе обнимал Жанну и Мари:

— Знайте, бедные дети, что сердце мое исполнено такого же страха, что испытали вы при виде этих злодеев. Но вы уверены, что их было только двое?

— Только двое! — подтвердила Мари. — Проживи я хоть сто лет, но никогда не забуду этих отвратительных чудовищ!

— Значит, вы могли бы их узнать? — спросил Гильбоа с беспокойством, которое можно было принять за желание узнать истину.

— Я не знаю, — ответила девушка. — Я только помню, что они были такие страшные. Наверное, только в шайке Кадруса можно найти таких злодеев.

Успокоенный этим ответом, дядя сказал, воздев руки кверху:

— Хвала Господу Богу за ваше освобождение. Вы сказали Шардону, — спросил он девушек, — что они только связали вас и сунули в рот кляпы. А ничего не украли?

Вместо ответа Жанна и Мари указали на вещи, лежавшие на столе. Барон и Шардон, подслушивавший за дверью, удивились смелости, с какой Жанна лгала. Эта ложь не на шутку встревожила их.

— И они не попытались вас увезти? — продолжал Гильбоа.

— Нет, — смело ответила Мари, вспомнив обещание, данное Жоржу и его другу. Она даже прибавила: — Для чего же этим разбойникам…

— Откуда мне знать, — раздраженно произнес дядя. — Может быть, для того чтобы потребовать с меня выкуп, который я, конечно же, заплатил бы.

— Они нас связали, и только — повторили обе девушки с изумительным хладнокровием.

— Решительно ничего не понимаю, — растерялся Гильбоа, — должно быть…

Он не успел закончить фразу, поскольку вошел испуганный Шардон. Он решил вмешаться, чтобы все происшедшее выглядело более-менее правдоподобно.

— А я так думаю, — сказал он, входя, — что эти негодяи хотели вас обокрасть. Связать девушек и заткнуть им рты — самый верный способ сделать так, чтобы им никто не помешал. Так что в этом нет ничего удивительного. Пожалуйте за мной, мсье. У вас вскрыто и разломано бюро.