Разбойник Кадрус

Через несколько минут Шардон скакал в Париж, а Гильбоа, несколько успокоившись, говорил себе: «А, кавалер! Ах, маркиз! Вы держите меня в руках, и я вас тоже держу… Кто из нас выиграет?»

Глава XXXV КАДРУС МЕЖДУ ДВУМЯ ЖЕНЩИНАМИ

В ту минуту, когда Кадрус и Фоконьяк вернулись от барона де Гильбоа, слуга подал кавалеру де Каза-Веккиа письмо.

— От кого? — спросил кавалер слугу.

— Какая-то деревенская баба принесла.

— Она не сказала от кого?

— Она сказала, что это от дамы, которая гуляет одна в лесу с бриллиантовыми перстнями на всех пальцах, а на правой руке у нее простой стеклянный перстень.

Кавалер тотчас узнал, от кого письмо. Чего могла от него хотеть герцогиня де Бланжини?

Письмо было без подписи.

«Особа, которой кавалер де Каза-Веккиа подарил перстень, лежавший на Гробе Господнем, убедительно просит его прийти к ней как можно скорее. Она будет ожидать его в любое время».

— Чего хочет от меня принцесса? — спрашивал себя Кадрус. — Вероятно, женская прихоть! Повинуясь минутному порыву, я уже сделал ошибку, показав ей лицо вожака «кротов». Не будет ли неблагоразумно уступить подобной прихоти?

— Нет, нет! — сказал Фоконьяк, который как человек ловкий, желающий все знать, не пропустил ни одного слова своего друга. — Нет, любезнейший, неблагоразумно будет не уступить этой женщине. Поверь мне, нарядись, сострой себе такое лицо, как у влюбленного, отправляющегося на первое свидание, и скачи в замок…

— Ты знаешь, — ответил Кадрус, — я отвергаю притворство, я люблю другую.

— Тем более, — усмехнулся гасконец, — ты лучше сыграешь свою роль. Ах! Будь я на твоем месте! — воскликнул волокита, который, видя нерешимость своего вожака, сунул ему в руки хлыст и, смеясь, толкнул к двери.

Жорж с неохотой поехал в замок, где его с нетерпением ждала герцогиня де Бланжини.

Из окна будуара она увидела кавалера, и сердце ее забилось. Она не могла обманывать себя: она любила. Да, она любила этого человека… этого Кадруса! Это была любовь, идущая прямо и твердо к цели, без ложного стыда, любовь горячая, как корсиканская кровь, которая текла в ее жилах.

Когда ревность уязвит сердце подобной женщины, тогда она не отступит ни перед чем. Принцесса любила Жоржа и писала ему, прося свидания. Сердце ее колотилось, когда молодой человек вошел к ней, но она холодно ответила на его поклон, указала ему на стул и вдруг спросила:

— Мне сказали, что вы женитесь. Правда ли это?

— Да, — ответил Жорж, поклонившись.

— На девице де Леллиоль, племяннице барона де Гильбоа?

Молодой человек снова поклонился.

— Говорят, что девица де Леллиоль чрезвычайно богата, — продолжала герцогиня с иронией. — Миллионерша, имеющая дядю-богача, от которого получит наследство. Партия хорошая.

Горький тон, которым были произнесены эти последние слова, обескуражил Кадруса, который удивленно посмотрел на герцогиню. Та увидела, что удар попал в цель, и тотчас же нанесла еще один.

— Вас прельщает богатство? — спросила она. — Вы любите деньги?

— О, герцогиня! — ответил Жорж, стыдясь, что его брак считали гнусной спекуляцией. — Чем я заслужил такое мнение о себе? Вы знаете, кто я, неужели вы считаете меня способным на подобную гнусность?

Герцогиня знала, что оскорбит того, кому она готова была отдать все, но все-таки спросила, любит ли он деньги. Она страдала и хотела, чтобы Жорж также страдал. В женской любви всегда есть немного ненависти.

— Кажется, вы говорили мне, что желаете быть любимым для себя самого и что…

Она умолкла. Такого человека, как вожак «кротов», нельзя было унижать безнаказанно.

— Герцогиня, — сказал он гордо, — у вас в руках столько средств отомстить мне, если я мог чем-нибудь вас прогневать, что совершенно бесполезно призывать меня для того, чтобы бросать мне в лицо подобное оскорбление.

Он бросил на герцогиню свирепый взгляд и сделал шаг к двери. Герцогиня остановила его.

— Садитесь, — сказала она.

Жорж колебался.

— Я вас прошу, — умоляла она.

Наступило минутное молчание. Герцогиня сумела сгладить неловкость.

— О, конечно, — начала она, — любовь к деньгам так гнусна, что ей не место в благородном сердце. Я очень богата, однако, несмотря на оказанную мне услугу, несмотря на мой хороший прием, вы не объяснились мне в любви. Стало быть, богатство вас не прельщает. Не прельстила вас и красота девицы де Леллиоль, потому что я красивее ее. Я говорю без ложного стыда и без ложной скромности, что меня называют красавицей. Стало быть, какая-то странная причина заставляет вас жениться на девице де Леллиоль.

Жорж очень хорошо чувствовал, на какой скользкий путь его увлекают, и ответил вежливо, но сдержанно:

— Вы изумительно хороши. Это мнение всего двора вообще и мое в особенности, так что я не могу опровергать впечатление, какое вы производите на всех.

— Происходя от императорской крови, — продолжила принцесса, улыбкой поблагодарив молодого человека, — находясь у трона, где мое имя и привязанность ко мне императора делают мое могущество почти безграничным, я могла бы помочь человеку, любимому мной, подняться на все ступени, ведущие к славе и богатству. Не так ли?