Разбойник

— Конечно, не сможешь, — согласился он. — Но ты можешь надевать его по ночам, тайком от всех. Лорд Прайди и принц Иеслник обязательно назначат за него награду, и когда это произойдет, ты скажешь, что нашла ожерелье на обочине дороги, и получишь деньги. Сделай это ради своей матери, если не хочешь потратить выкуп на себя.

— Я не могу.

— Можешь, — настаивал Брансен. — Я брошу рядом с тем дубом несколько монет, а ты скажешь, что там и нашла ожерелье. Эти глупцы поверят, что я мог обронить часть добычи.

— Но…

— А иначе куда же мне его девать? — прервал Брансен ее возражения. — Мне не нужны деньги, у меня есть кров над головой и вполне сносная пища.

— Тогда зачем ты отнимаешь деньги?

— Наверно, потому, что я принадлежу к тем немногим, кто таким образом поддерживает хорошую форму. Еще потому, что я знаю — лорд Прайди и другие аристократы живут в роскоши, а другие трудятся на их благо, даже умирают ради их выгоды.

Он хотел еще добавить, что это его забавляет, но счел более правильным утаить свой секрет.

— К тому же мне нравятся красивые вещи, — добавил Брансен, пристально глядя в глаза Кадайль и полностью завладев ее вниманием. — Но, по правде говоря, ожерелье бледнеет по сравнению с твоей красотой. Только благодаря тебе сияют эти самоцветы.

Девушка покраснела и попыталась отвести взгляд, но Брансен ей этого не позволил. Он осторожно обхватил ее лицо ладонями и повернул к себе. Брансен больше не мог противиться искушению ее красоты, ее аромата и теплого дыхания. Он наклонился и бережно прижался своими губами к ее рту.

К великому его изумлению, девушка не отпрянула. Напротив, ее руки обхватили его шею, и губы их сомкнулись.

Более восхитительного чувства Брансен не испытывал никогда в жизни.

Миновал прекрасный миг наслаждения, и Кадайль оттолкнула его от себя.

— Я не должна так поступать, — прошептала она, высвобождаясь из его объятий.

— Ох, а мне так хочется повторить этот опыт, — протянул Брансен, и Кадайль пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не рассмеяться.

— Но мне правда хочется, — смущенно повторил он.

— А тебе приходилось целоваться раньше? Несколько мгновений Брансен вспоминал ощущения от поцелуя крестьянки во время дневной прогулки.

— Один раз меня поцеловали.

— Только один раз? — насмешливо спросила Кадайль. — Такого проказника?

— А сколько поцелуев Кадайль получила от мужчин? — в свою очередь поинтересовался Брансен.

Внезапно девушка стала очень серьезной.

— До этого случая я ни с кем не целовалась, — тихо ответила она.

У Брансена от волнения ослабели колени.

— Можно еще один поцелуй перед тем, как я уйду? — спросил он.

— Только один, и всего лишь поцелуй, а потом ты должен убраться восвояси, Разбойник.

Брансен стремительно рванулся вперед, но Кадайль вытянула руки, дав ему время успокоиться. А потом одарила долгим и нежным поцелуем.

Вкус ее губ сопровождал Брансена всю дорогу до монастыря, до его темной и грязной кельи.

Каллен испуганно закрыла рот рукой и чуть не лишилась чувств. Никогда в жизни не приходилось ей видеть такого роскошного произведения ювелирного искусства, как ожерелье, сияющее на шее Кадайль.

— Ты опять встречалась с ним, — выдохнула Кал-лен.

— Я нашла его на обочине дороги, — ответила Кадайль. — Вместе с этим. — Она протянула ладонь с несколькими золотыми монетами, подаренными Разбойником, чтобы подтвердить эту выдумку.

Каллен недоверчиво прищурила глаза:

— Ты ничего не находила.

Кадайль поежилась под проницательным взглядом матери:

— Мама, все это лежало под деревом. Там могло остаться что-нибудь еще. Мы с тобой можем пойти поискать при солнечном свете.

— Кадайль, — ровным и серьезным тоном строгой матери произнесла Каллен. — Ты никогда раньше мне не лгала.

Кадайль не выдержала, и ее плечи поникли.

— Сегодня к тебе снова приходил Разбойник? — Да.

Каллен взяла дочь за подбородок и подняла лицо, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

— А что ты отдала ему взамен ожерелья?

От неожиданности Кадайль ошеломленно раскрыла глаза, а ее мать облегченно вздохнула.

— Я действительно поцеловала его, — призналась Кадайль секунду спустя, и Каллен нахмурилась. — Но не из-за ожерелья. Я сама этого захотела.

— А ты бы стала его целовать, если бы этих самоцветов не было?

— Конечно! — выпалила Кадайль, но потом смутилась и снова опустила глаза. — Я хотела сказать, что захотела этого не из-за подарка.

Каллен обняла дочь, потом немного отстранила от себя, не выпуская из объятий.

— Но ты не можешь оставить его у себя. Ты и сама это знаешь.

— Он сказал вернуть его правителю или принцу, как только будет назначена награда. И все же у меня такое чувство, будто я что-то украла. Может, вернуть его без всякой награды?

— И не думай! — сердито воскликнула Каллен, удивив дочь своей горячностью. — Нет, ты сделаешь так, как советовал Разбойник. Лорд Прайди и принц Иеслник не обеднеют от нескольких монет, а Бог и Древние Предки знают, что мы найдем применение этим деньгам, они нужны и нам, и нашим голодным соседям.