Разбойники Луны

Доктор Фрэнк, должно быть, заметил мое изумленное выражение лица.

– Красотка, не правда ли?

– Кто она?

Мы стояли спиной к стене надстройки. Рядом с нами находился пассажир-марсианин, которого доктор Фрэнк назвал Мико. Он застыл на месте и, очевидно, наблюдал за тем, как девушка поднимается на борт. Но когда я взглянул на него, он отвернулся и непринужденно удалился.

Девушка поднялась и пошла на палубу.

– Я занимаю каюту А22, – сказала она носильщику. – Мой брат поднялся на борт пару часов назад.

Доктор Фрэнк ответил на мой шепот.

– Это Анита Принс.

Она проходила совсем близко от нас по палубе, следуя за носильщиком, когда споткнулась и чуть не упала. Я находился к ней ближе всех. Я рванулся вперед и подхватил ее, когда она уже практически упала.

Обхватив ее рукой, я поднял ее и снова поставил на ноги. Она неудачно подвернула лодыжку. Она смогла удержать равновесие. Через мгновение боль видимо утихла.

– Со мной все в порядке – спасибо!

В полумраке освещенной синим светом палубы я встретил ее взгляд. Я прижимал ее к себе, обхватив руками. Она была маленькой и мягкой. Ее лицо, обрамленное густыми черными волосами, улыбалось мне. Маленькое, овальное лицо – красивое, но с твердым подбородком и печатью неповторимой индивидуальности. Ничего общего с пустоголовой красоткой.

– Со мной все в порядке, большое спасибо…

Я осознал, что до сих пор не отпустил ее. Я чувствовал, как ее руки настойчиво толкают меня. И тут мне показалось, что на мгновение она поддалась и прижалась ко мне. И я встретил ее изумленный взгляд. Глаза, похожие на пурпурную ночь с блеском туманного звездного света в них.

Я услышал, как пробормотал:

– Прошу прощения. Да, конечно!

Я разжал руки.

Она еще раз поблагодарила меня и последовала за носильщиками по палубе. При этом она слегка прихрамывала.

На мгновение она прижалась ко мне. Короткая вспышка чувств – от ее глаз к моим, от моих к ее. Поэты пишут, что из такого взгляда может родиться любовь. Первая встреча, преодоление всех барьеров, через которые любовь проникает без спроса, без предупреждения, иногда дерзко. А трубадуры древности пели: "Мимолетный взгляд, прикосновение, два бешено бьющихся сердца – и родилась любовь".

Думаю, у нас с Анитой все так и было.

Я стоял, глядя ей вслед, не обращая внимания на доктора Фрэнка, который наблюдал за мной с загадочной улыбкой. И вот, не более чем через четверть часа после нуля, "Планетара" отчалила. Плотно закрыв окна купола, мы поднялись с посадочной платформы и взмыли над светящимся городом. Свечение электронных ламп было похоже на хвост кометы за нами, пока мы скользили вверх.

III

В шесть утра по земному восточному времени, которого мы все еще придерживались, мы со Снапом Дином были одни в его аппаратной, расположенной в пространстве над палубой "Планетара". Выпуклость купола окружала нас; он округлялся, как большое окно обсерватории, на высоте около двадцати футов относительно потолка этого маленького металлического закутка.

Планетара все еще находилась в тени Земли. Вокруг нас расстилалась непроницаемая твердь – черное межзвездное пространство с пылающими белыми, красными и желтыми звездами. Луна, почти весь диск которой был освещен, огромным серебристым шаром висела над нашей носовой частью. Позади нее, в стороне, Марс плыл, как красный кончик тлеющей сигары в черноте. За кормой тускло, неярко виднелась Земля – гигантская сфера, испещренная очертаниями океанов и континентов. На вершинах гор полумесяцем поблескивали красно-желтые лучи солнца.

А затем мы вынырнули из тени полумесяца. Солнце с пылающей короной прорвалось сквозь черноту позади нас. Земля превратилась в огромный тонкий полумесяц с крючковатыми концами.

Для нас со Снапом небесное великолепие было знакомо слишком хорошо, чтобы обращать на него внимание. А в этом путешествии у нас не было настроения рассматривать подобные картины. Я просидел в радиорубке несколько часов. Когда "Планетара" стартовала и мои немногочисленные рутинные обязанности были закончены, я не мог думать ни о чем, кроме наставлений Хэлси и Картера: "Будьте начеку. И особенно следите за Джорджем Принсом".

Я не видел Джорджа Принса. Зато я видел его сестру, о которой Картер и Хэлси не удосужились упомянуть. Мое сердце все еще колотилось от воспоминаний.

Доктор Фрэнк, очевидно, не испытывал особых проблем с заболевшими пассажирами. Компенсаторы "Планетары" были достаточно эффективны. Пробираясь по безмолвным залам и переходам из металла, я подошел к двери А22. Она находилась на нижней палубе, в крошечном поперечном проходе рядом с главной комнатой отдыха. На табличке светились буквы: Анита Принс. Я стоял в своих коротких белых брюках и белой шелковой рубашке, похожий на стюарда, и смотрел на нее. Анита Принс! До этого вечера я никогда не слышал этого имени. Но сейчас, когда я прошептал его, в нем звучала волшебная музыка.

Она была здесь, несомненно, спала, за этой маленькой металлической дверью. Казалось, что эта маленькая овальная решетка – ворота в сказочную страну моих грез.