Разбойниковы и разбойничья песнь

Меня заполнило счастьем, как воздушный шарик воздухом. Я снова одна из них. Только теперь я осознала, с каким волнением ждала этой встречи. Как боялась, что они нырнут с головой в свою полную приключений жизнь и забудут про меня.

– Класс?! – обиженно переспросил Бешеный Карло. Он тоже слышал весь разговор. – Да это ужас, а не класс!

– К концу октября он так заскучал, что готов был украсть тебя прямо со школьного двора, – проговорила Хильда.

– Ну а что? Цап вместе с рюкзаком – и готово, – откликнулся Карло.

– Я была бы не против, – заметила я.

Запрыгнула бы в разбоймобиль и ни секунды не сомневалась. А родители пусть себе поволнуются.

Разбойниковы плотно сбились вокруг меня и моего импровизированного шашлыка и говорили, перебивая друг друга. Рассказывали, как Кайя осенью перебралась обратно на свою дачу – шум воды в трубах мешал ей сочинять. Как Золотко употел в одну ночь так, что под гамаком натекла лужа: Хильда забыла ему объяснить, что квартира – не дачный домик с утлыми стенками, и тут не надо спать в трех свитерах. Хели вспомнила, как сложно стало соблюдать пятидесятикилометровую границу неприкосновенности накануне Рождества, когда в каждой машине виднелись завернутые в подарочную бумагу сладости.

– Накануне Рождества я предложил похитить тебя в качестве подарка семье, – сказал Карло. – Я и на Пасху это предлагал! И на Троицу!..

– Мы только ближе к лету нашли один способ, – рассказала Хильда. – Мы представляли, что ты где-то рядом, просто вышла в другую комнату. «Ну, сейчас Вилья достанет свою записную книжку». Стало полегче.

– Или: «Вот за это Вилья смерила бы тебя своим фирменным взглядом», – добавил Карло. – Так они говорили.

– Мы? – перебила его Хели. – Да ты сам постоянно приговаривал: «А как бы Вилья проанализировала эту ситуацию?»

– Кфтати, пвоаналививовать фитуатфию нам бы пова, – серьезно заметил Золотко. – Фтавый-то Пявнанен отдал контфы.

Голос у него торжественно задрожал.

Хели с Хильдой одновременно пнули его с двух сторон.

– Вилья же ест! – воскликнула Хильда. – И так она вся исхудала, небось дома ее держали на одних НаПла-салатиках.

Она протянула мне поднос с колбасой, тефтельками, пирожками с мясом и подсушенным хлебом – всеми ингредиентами разбойничьего бутерброда.

– НаПла? – переспросила я, набив рот колбасой.

Как же мне было вкусно! Хоть дома я и пробовала жарить колбасу на сковородке, но колбаса, поджаренная на костре, чуть пригоревшая с одного боку, – совсем другое дело.

– НалогоПлательщики, – произнесла Хели чуть ли не по слогам, будто иностранное слово. – Те, на кого мы охотимся. Забыла, что ли? Бывают НаБу, Настоящие Буржуи, – эти никуда не годятся; ПоБу, Полубуржуи, – у них всегда есть чем поживиться; и еще Артисты – всякие художники и вообще те, кто не укладывается в НаБу и ПоБу.

– Это когда машины набиты акварельными красками, коктейлями из пророщенной пшеницы и постерами, от которых разбойникам никакого толку, – с готовностью подхватил Калле.

– А ты почем знаешь? Хороший постер где-нибудь да пригодится, – пробурчала Хели.

– Да ты анархистка! – возмутился Калле.

– А ты ботаник, – не осталась в долгу Хели.

Похоже было, что они рвутся в драку и хотят, чтобы я приняла в ней участие.

– А ты музыкантша, – бросила Хели в мою сторону и разминки ради исполнила тигриный прыжок.

– Хели, Калле, а ну хватит, – прикрикнула Хильда. – Дайте свежепохищенному человеку поесть спокойно.

Глава 4 «Барышня в беде»

Свобода! Она оказалась даже слаще, чем я мечтала. Мышцы живота соскучились по непрерывному хихиканью. В организме весь год не хватало разбойничьих бутербродов и награбленных конфет. С моими биологическими часами идеально совпадали длинные вечера и затяжные утра, когда Калле шептал мне в ухо бородатые анекдоты, а за пологом палатки покачивалась на ветру трава. Сердце стосковалось по посиделкам у костра и разбойничьим байкам, душа – по непредсказуемости, которой наполнен был каждый день.

Вскоре разбойники уже взяли меня на вылазку. Мы испытывали новую технику, разновидность прямого контакта, под названием «Барышня в беде». Я стояла максимально близко к центру дороги со своим рюкзачком «Хеллоу Китти» и скрипичным футляром, изображая одиночество и покинутость. Скрипки в футляре не было, она лежала в безопасности в разбоймобиле – на случай, если какой-нибудь псих не остановится и придется спешно отпрыгивать на обочину. Легенда гласила: я еду автостопом домой, и меня высадил здесь предыдущий водитель. Хильда заплела мне две косички, чтобы я выглядела помладше. Хели хихикала, когда я хлопала ресницами и сюсюкала.

– Какое счастье, что мы тебя украли, – заметила Хели, когда мы выбирали очередное место ловушки. – Прошлым летом ты была еще сама невинность, но без нашего вмешательства и с такой сестрицей, как Ванамо, ты бы уже превратилась в отъявленную юную ПоБу.