Разбойница

Он проигнорировал ее слова и отвел взгляд.

– Ты опозорила меня.

Робин ахнула и отпустила рукав. Она упала перед ним на колени, а вокруг начали вспыхивать воспоминания самых важных и неудачных моментов ее жизни. Моментов, подтолкнувших ее к осознанию, что семья полагается на нее, и только на нее. Ее болеющего брата-близнеца, ушедшего из мира, несмотря на оптимистичный настрой и доброе сердце. Слезы обжигали глаза, и она разрыдалась при виде улыбающегося ей Джона, его фигура дрожала рядом с отцом. Джон действительно почти во всем походил на папу, особенно в отношении к простым людям. Робин стремилась подражать ему во всех аспектах своей жизни, особенно в те трагические месяцы после его смерти.

– Я скучаю по тебе, – прошептала она.

А затем внезапно перед Робин появилась мать, но не та бедная женщина из настоящего. Не больная леди Локсли, которая так и не выздоровела от почти смертельного удара по голове, полученного от копыт нервного боевого коня. Не та мать и жена, почти уже неспособная узнать ни мужа, ни детей.

Нет, эта леди Локсли родом из детства Робин: красивая, беззаботная и щедрая на улыбки. Робин любила ее такой. Любила ее и сейчас, хотя от этой женщины в настоящее время почти уже ничего не осталось.

Она вытянула дрожащую руку и нерешительно коснулась края маминого роскошного синего платья.

– Мама! Мама, это твоя дочь Робин. Ты меня узнаёшь? Я наконец-то вернулась домой, – прошептала она.

Леди Локсли, в отличие от мужа, позволила Робин прикоснуться к себе. Она протянула ей руку и заключила в объятия.

– Здравствуй, моя прекрасная дочь.

Девушка прижалась лицом к прямым черным волосам матери и заплакала. Когда последний раз мама узнавала ее? Казалось, прошла целая вечность. Ее кожа была слишком теплой, даже горячей, но Робин уткнулась в нее носом. Создавалось такое ощущение, будто она месяцами жаждала этого жара. Годами.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– А я тебя, – ответила мама.

Отстранившись, она обхватила щеки Робин. В ее глазах читалась осознанность, а не хаотичное безумие, к которому так привыкла девушка. Робин нахмурилась, когда мать поперхнулась, широко раскрыв глаза.

– В чем дело?

Мама хватала ртом воздух, крепко держась рукой за горло и впившись в кожу, словно что-то внутри отчаянно пыталось выбраться наружу. Спустя мгновение ее взгляд потух.