От образов измученных дорогой мужиков-просителей Некрасов переходит к обобщённому образу стонущей Руси, переполненной великой скорбью народной. Художественное пространство стихотворения расширяется. Частный случай чиновничьего произвола перерастает в масштабную картину народных страданий: «Назови мне такую обитель, / Я такого угла не видал, / Где бы сеятель твой и хранитель, / Где бы русский мужик не стонал?».
Используя приём гиперболы, Некрасов сравнивает скорбь народа с весенним разливом Волги:
Звучание стихотворения приобретает песенную интонацию. Здесь есть и повторы, характерные для народной песни (
Но и песни русского народа представляют собой один непрерывный стон: «Этот стон у нас песней зовётся».
Поэт использует различные средства художественной выразительности. Он вводит эпитеты (
Можно выделить в тексте метафору и антитезу (
Стихотворение сразу же подверглось цензурному запрету. Впервые оно было опубликовано в 1860 году в газете «Колокол» в Лондоне. В России оно к тому времени было широко известно в рукописных копиях.
В стихотворении сочетаются трёхстопный и четырёхстопный анапест, рифмовка – перекрёстная, кольцевая и парная.
Железная дорога (1864)
В а н я (в кучерском армячке). Папаша! кто строил эту дорогу?
П а п а ш а (в пальто на красной подкладке). Граф Пётр Андреич Клейнмихель, душенька!