Разборка (Пропавшие без вести)

Тюрин выключил диктофон и пояснил:

- Двадцать шесть процентов - это сорок два миллиона долларов.

- Как?! - ахнул Муха.

- А вот так. И это еще не все.

"Play".

Буров:

- Поразительна способность человека улавливать из разговора только то, что ему выгодно слышать. Даже такого делового человека, как вы, сударь. Да, в свое время я назвал вам цифру в двадцать шесть процентов. Но я сказал и другое. Я предупредил, что завтра будет дороже. Не намекнул. Не дал понять. Сказал совершенно четко.

Мамаев:

- Сколько?

Буров:

- Как вы думаете, сударь, почему я никогда не препятствовал вашему бизнесу, а напротив - всячески ему способствовал?

Мамаев:

- Почему?

Буров:

- Даже сейчас не догадываетесь? Потому что ни один хозяин не станет морить голодом домашнюю животину. Кабанчика не морят голодом. Его откармливают. Вот так же, сударь, я откармливал вас.

Мамаев:

- Сколько?

- Пятьдесят один процент. Контрольный пакет.

Мамаев:

- Сколько?! Но это же...

Буров:

- Вы хотите сказать, что в долларах это будет... А в самом деле, сколько это будет в долларах? Мне самому интересно. Сейчас прикинем вашу капитализацию...

- Он сел к компьютеру, - прокомментировал Тюрин.

Буров:

- "Интертраст"... Неплохо вы поднялись, сударь, очень неплохо... "ЕвроАз"... Тоже прилично... А что у нас с нефтяными акциями?

Мамаев:

- Вы хотите получить и мою долю в нефтяном проекте?

Буров:

- Я хочу получить не вашу долю. Я хочу получить свою долю... Что же мы имеем? В целом мы имеем цифру порядка ста шестидесяти миллионов. Приятная цифра. Мне нравится. А вам?

Тюрин нажал кнопку "Stop".

- Ясно? А вы говорите, что миллион - это мифология! Это для нас с вами мифология.

- Он же без штанов выйдет от этого Бурова, - предположил Боцман.

- Не без штанов. У него осталось бы сорок девять процентов. Если бы сделка состоялась.

- А она не состоялась? - спросил я.

Не ответив, Тюрин нажал "Play".

Буров:

- Получается, что моя доля - восемьдесят один миллион. Ну что? Нормально. Меня устраивает.

Мамаев:

- Это беспредел, господин Буров! Настоящий бандитский беспредел!

Буров:

- Это не беспредел. Это та цена, за которую я остановлю Калмыкова. Это цена вашей жизни, сударь.

Мамаев:

- Вы ничего не выгадаете от моей смерти! Вы не получите ни копейки!

Буров:

- Каждый человек имеет право на выбор. Следует ли из ваших слов, что вы сделали выбор? Не отвечайте. Сначала я сделаю один звонок.

- Набирает номер, - пояснил Тюрин. - Звонит оператору пейджинговой компании.

Буров:

- Примите сообщение для абонента десять восемьдесят четыре. Текст: "Приступайте"... Да, все... Да, без подписи... Итак, продолжим. Но учтите, сударь, что теперь мы разговариваем за ваш счет. За счет времени вашей жизни. У вас осталось двадцать четыре часа. Если за это время я не отменю свой приказ, Калмыков приступит.

Мамаев:

- Вы хватаете меня меня за горло! Так не делаются дела!

Буров:

- С чего вы решили, что у нас деловой разговор? У нас с вами, сударь, вовсе не деловой разговор. Наши отношения с самого начала носят мировоззренческий, а не деловой характер. И вина в этом лежит только на вас. Наш спор - это спор о том, по какому пути будет развиваться российский бизнес.

Мамаев:

- Я был неправ. Я принес извинения.

Буров:

- Вы не принесли извинения. Вы попытались откупиться. По-своему вы логичны. Но это логика вчерашнего дня. Логика бандитского капитализма, который, мне думается, уходит в прошлое.

Мамаев:

- Оставьте! Законы бизнеса одинаковы во все времена!

Буров:

- Это мы сейчас и проверяем. Если когда-нибудь будет написана история российского бизнеса, этот сюжет, я уверен, войдет в нее как пример. Как пример того, какими путями утверждались в России законы честного предпринимательства. Вы быдло, сударь. Вы были быдлом и всегда останетесь быдлом. Российский бизнес никогда не будет цивилизованным, пока в нем задают тон такие, как вы. Но в нем не будут задавать тон такие, как вы. Во всяком случае, лично вы никогда больше не будете задавать в нем тон.

Мамаев:

- Только не надо! Не надо, господин Буров! А вы - не такой? Я покупаю ментовских генералов, а вы министров. Вот и вся разница!

Буров:

- Нет, сударь. Разница есть. Принципиальная. Вы покупаете чиновников с удовольствием и чувствуете себя хозяином жизни. А я покупаю их с отвращением.

Мамаев:

- Все это разговоры!

Буров:

- Все утренние деловые встречи я отменил. Времени у меня, как изящно выразился один молодой человек, хоть жопой ешь. Отчего не поговорить? Вы правы: я ничего не выиграю от вашей смерти. В плане материальном. Но для меня цена вопроса не определяется суммой. Нет, сударь. Детство я провел в специнтернате для детей врагов народа. И с тех времен запомнил чувство особенного удовольствия от одного занятия. Когда давишь вошь. А еще лучше почему-то гниду. Ногтем. Она щелкает. Такое же удовольствие я получу, когда узнаю о вашей смерти. Гнидой меньше. Это удовольствие стоит восьмидесяти одного миллиона долларов. Я буду считать это моим взносом в укрепление нравственности российского бизнеса.

Мамаев: