Разборки авторитетов

– Я полностью поддерживаю тебя. Но мы должны работать умно, как опытный портной, на изделиях которого не видно швов. Но без крови, думается, не обойтись. Ничто в мире зря не делается. Все имеет смысл. Страдания, несчастья, смерть только кажутся необъяснимыми. Человеческая история – это прежде всего история человеческих кровопролитий. Было сказано, мол, «берите суверенитета, сколько хотите». Но это вовсе не означает, что следует замахиваться на контроль за территориями, за нефтью, газом или, скажем, золотом. Замахнулись некоторые. Вот и приходится применять силу, поскольку опять-таки ребята зарвались, недопонимают.

– Егор Сергеевич, давно хочу вас спросить, как вы сейчас относитесь к Сталину? По его, условно говоря, милости вы когда-то попали на Соловки. Вы осуждаете его жестокость?

– Я считаю, что моральные осуждения истории прошлого в известном смысле бесполезны. К истории неприложима моральная точка зрения. Противником Сталина надо было быть в пятидесятых годах, а сейчас, когда от мертвого деспота ничего не осталось, критика Сталина есть проявление трусости, дескать, все ругают и я заодно. Он жил в свое время, и время это было тяжелое, другие руководители в то время были не лучше его. Трумэн взял на себя ответственность за две атомные бомбы. Мирный договор с немцами можно было заключить еще в сорок четвертом, но именно американская сторона настаивала на безоговорочной капитуляции, что добавило миллионы новых жертв со всех сторон. Черчилль тоже был жестоким человеком.

– Но человеческие жертвы? Разве их можно оправдать?

– Сталин, конечно, тиран. Но я считаю, что иногда тиран у власти бывает полезен, потому что помимо своей воли он сплачивает людей в переломные моменты истории. Но это я не о Сталине. Сталина, конечно, нужно изучать. Изучать, а не критиковать. Критикуйте время, в котором живете.

Нестеренко достал пачку сигарет. Закурил.

– Власть – самая заразная болезнь на свете, дорогой мой, – продолжал он. – Она сильнее всего уродует людей. Уж если говорить начистоту, у власти должен стоять тот, кто к ней не стремится. И вообще, тот имеет больше всех, кто меньше всех желает. Не так давно я понял, что для меня самое большое богатство – человеческая благодарность. И еще хочу сказать: того, кто не заглядывает далеко, непременно ждут близкие беды. Началась перестройка, и что? Борьба за власть, и больше ничего… За экономику в России Нобеля не дадут, сам понимаешь.

– Егор Сергеевич, мы здесь за западными премиями не гонимся, но все же без ваших советов в экономической сфере я не обойдусь, – сказал Варяг и тоже закурил.

– Главное для нас сейчас – вернуть в Россию то, что успели перекачать эти балбесы на Запад в конце восьмидесятых – начале девяностых. – Академик задумался. – И еще одно. Естественный отбор, как говорится, имеет место быть. И сейчас большие деньги делаются на наркотиках. Надо перекрыть им кислород. Наркотики – не наш путь. Они могут погубить цивилизацию, уже погубили столько народу, и нет никакой надежды остановить тех, кто уже втянулся в это дело. Здесь слишком большие деньги крутятся. И пока мы не отожмем от дела наркодельцов, их не остановить. И вот о чем я еще хочу сказать. В России не пользуются спросом наркотики растительного происхождения в силу своей высокой стоимости. Грамм кокаина стоит у нас двести-триста долларов, а промокашка, пропитанная синтетическим наркотиком, всего два доллара. Известно, что синтетику изготовить – нет ничего проще. Бандиты с дипломами идут на любой парфюмерный завод, покупают, скажем, тонну сафрола и спокойно гонят фенамин. Или еще проще – покупают солутан и за полчаса варганят эфедрин. Каждый год все химические факультеты страны выпускают свыше трех тысяч дипломированных химиков. Вот и посчитай! Сколько среди них «умельцев», жадных до денег.

У Нестеренко была привычка поджимать нижнюю губу, покусывая ее, а глаза в это время смотрели в упор, давая понять собеседнику, что этот человек думает быстро, точно и разумно. Так было и сейчас.

– Владислав, в самое короткое время мы обязаны взять под свой контроль продажу и аренду земель. Здесь творится черт знает что. Возьми, к примеру, подмосковные земли – они распродаются за бесценок, а уж о том, что делается в регионах и в Северной столице, я и не говорю. Нужно, не откладывая, браться за дело. Начинать стоит с Петербурга. Я уже кое с кем договорился. Тебе набросают план действий на первые два-три месяца. Придется потрудиться. И для начала следует пощипать кое-кого в Питере. Пацаны там просто безобразничают. А ты, конечно, знаешь, как «отец русской демократии» был задержан в лондонском аэропорту Хитроу местными таможенниками. У него в кейсе оказался миллион долларов наличными. Это как понимать?

Варяг покачал головой.