Разборки в стиле Академии. Том 5

Можно ли сказать, что я трусливо сбежал, когда закрылся в музыкальном классе где никого не было? Мне хотелось верить, что это не так.

Бросив письмо на стол, я закрыл глаза и развалился на стуле. Голова болела, и я со всеми своими способностями не мог с этим абсолютно ничего сделать.

Так прошли минуты, а затем и часы. Я сохранял хладнокровие, и понимал что то, чем я сейчас занят – это нелогично, но не мог себя пересилить и заставить посмотреть, что там написано. Мне не хватало решимости на это.

— Да плевать! — вскочив со своего места я чуть было не разорвал письмо, принесшее мне столько страданий, но… я так и не смог это сделать. — Ладно, Президент, если в этом письме какая-то глупость, я уверую в этого вашего Бога, попаду в этот рай и придушу тебя там!

Сложно описать, что я испытывал, когда я открывал письмо. Сердце замерло пока я читал первые же слова. Это действительно был подчерк Президента… не подделка, ведь писать так же совершенно чисто и опрятно никто другой не смог бы. И я вчитывался в каждое слово невероятно длинного письма…

[Даже не знаю, с чего начать… Привет, Акума, это я, Гинджоу!... ладно, получилось глупо.

Как же стыдно… потеряв друга я решил написать предсмертное письмо. И единственный, кому я могу его оставить – это парень, с которым я познакомился меньше года назад, и который при первой встрече врезал мне. Да, Акума, я не забыл. Ты поступил как скотина, не извинившись за это! Но я тебя все равно прощаю.

Акума… думая о смерти, и том, что я умер, когда ты читаешь это письмо, меня переполняют такие чувства… и больше всего это страх. Страх, что ты даже не вспоминал меня с момента как я умер… страх, что я навязываюсь тебе.

Знаешь, я совсем не умею дружить, поэтому даже не знаю, считаешь ли ты меня своим другом. У меня ведь никогда не было друзей до тебя или Хикари. Вы двое... пока я не встретил вас, я даже не думал, что был одинок.

Ты ведь знаешь, да? Знаешь, что я дурак… и все говорят об этом. Для тех, кто не знает меня я просто странный безотказный парень, которым все помыкают. Для тех, кто знает меня получше, я глупый фанатик, сошедший сума из-за своей веры. А тех, кто знает меня настоящего… а есть ли такие вообще? Я думаю, что ты понимаешь меня, Акума. Понимаешь, почему я так помешался на том, что должен всем помогать.

Я, Демон… Монстр в человеческом обличии. Тот, в чьем сердце нет никакого сострадания. Эгоист. Социопат. Меня по-всякому можно назвать. Но я не хороший человек. Именно поэтому я боюсь грешить, понимаешь? В надежде, что, если на мне не будет ни одного греха, Богу не за что будет меня наказывать.

Но что, если нет?…

Мне так страшно, Акума… что, если меня ждет Ад?

Однако… я не хочу жить. Этот мир… то, как я существую – разве это можно назвать жизнью? Все называют меня идиотом. Психически больным человеком. Каждый день моей жизни переполнен просьбами тех, кто презирает меня и считает, что использует. Из ста человек, которые просят у меня о помощи лишь десяток наберется тех, кому эта помощь действительно нужна. А еда… в последний раз я ел досыта лишь в приюте. После того дня я почти всегда подавлял чувство голода и необходимость в еде своей способностью, чтобы дать больше денег на милостыню.

Этот мир… я ненавижу его всей своей душой. И каждое мгновение своей жизни мечтаю о скором прекращении этого ужасного испытания.

Если ты это читаешь, значит мои мольбы были услышаны. Не печалься о моей смерти, Акума-кун. А лучше помолись за меня. И прости, что загрузил своими проблемами. Но мне хотелось, чтобы хотя бы один человек знал, кем был Сасаки Гинджоу, и почему он был идиотом.

P.s. Знаешь, я придумал нашей троице отличный герб. Да, знаю, виноват, что не посоветовался тобой. Но надеюсь, ты будешь чтить память и носить этот кулон.]

Чертовски длинное, и такое неинформативное… ведь я все это и так знал о нем.

— Чертов псих… — мои губы разошлись в улыбке. — Я ведь говорил… если ты написал какую-то глупость, я приду за тобой в рай, и там изобью тебя... — капли упали на бумагу. — Черт, Гинджоу, какой же ты придурок!

Слезы… мне было не стыдно признать, что я плакал из-за него. Сасаки Гинджоу был тем человеком, дружба с которым была для меня честью. И потеряв такого друга, я будто лишился своего крыла, с которым я возвышался над всеми своими проблемами этого мира.

Протянув руку, я посмотрел на кулон, оставленный мне Гинджоу.

Дизайн был до банальности простым. Два ангельских крыла, и корона с рогами между ними.

Когда-то Хикари в шутку сказал, что я и Гинджоу были ангелами, а сам он чувствовал себя сущим злом из-за своей способности, которая заставляла даже нас играть для его судьбы.

Гинджоу же считал себя монстром, а меня и Хикари теми, кто делает его лучше и возносит в рай. Выросший с четким осознанием, что он чужд этому миру также, как этот мир чужд ему, Гинджоу нашел в нас свое спасение и шанс стать лучше, ведь помогая нам он делал это искренне, без скрытой ненависти или презрения – мы были единственными, кому он помогал от чистого сердца.