Разбросанные пазлы жизни

   Хмурая осенняя ночь. Холодная штриховка серого дождя. Мерзкий, холодный ветер, продувающий, промокшую насквозь дряхлую, малосимпатичную одежду. На улице никого нет, даже нет шума проезжающих, припозднившихся машин. Нет желающих, получить неприятные ощущения в это сырое, холодное, навевающее отвращение время. Лучше в уютном, тёплом доме, с чашкой горячего чая или шоколада, в сухой и чистой домашней одежде зависнуть перед ТВ или компом, а может просто провести время с любимыми и близкими людьми. Это всё лишь мои мечты и чужая, недоступная на тот момент, мне жизнь. Покрепче прижимаюсь к тёплой трубе теплотрассы. Картон, служивший навесом от мелкого дождика, давно уже промок от мощного ливня. Мне ужасно холодно, промокшая одежда противно налипает на грязное тело. Надо, как-то согреться. В ближайшие подъезды не попасть, двери на домофоне. Силы открыть который, уже нет. Последние два дня я почти ничего не ел, люди неохотно выносят в такую погоду мусор, в котором можно найти что-нибудь съестное. Да и мой внешний вид натурального бомжа мало кому доставит удовольствие. Грязная от самой жизни, постоянной подработки на металлоприёмке и лазания в мусорных баках одежда. Сильная небритость и запах дешёвого спирта за версту, да и не только спиртом несёт от меня, не мылся уже месяца три, дождь душем вряд ли назовёшь. Опять ментов вызовут, бдительные граждане. А я же ничего плохого не замышлял, даже мусорить не собирался, мне бы только укрыться до утра от этой злой, колючей, противной погоды. Ментам тем в радость нашего брата бродягу задержать. И галочка о сделанной работе и административное правонарушение предотвратили. Будет плохо, если план по отправке на сутки у них не выполнен. Закроют до утра в холодной камере, а потом суд и добрый судья, отправит туда, где, по ихнему мнению, нам самое место, в спецприёмнике суток на десять. Кто-то рад туда попасть, опять же вымоешься, еда от государства. Но не стоит это того, чтобы просидеть десять суток в маленькой, 3*2 метра камере с таким же бедолагой, как и ты сам без чая и курева, слушать дурацкое радио, возню в коридоре. И совершенно нечем заняться. Одни воспоминания о противной жизни и частое упоминание историй «жизни под спиртом» или «шнягой», как мы его называем.

   Всё, совсем промок и замёрз до костей, придётся выпить спирт, который оставлял на опохмелку. Несколько больших глотков, обжигающих горло, дешёвого спиртосодержащего пойла осели в желудке, но теплее не стало. Ни в организме, ни на душе. Надо покурить, хорошо есть кусок газеты и немного окурков, завёрнутые в пакет, должно хватить на самокрутку. Ох, и нелёгкое дело сырыми руками в дождь крутить папироску, раскурить бы потом. Долго чиркаю зажигалкой, и всё же удаётся прикурить. Горький дым, как и моя жизнь, наполняет меня целиком. Это просто затяжка, но она много стоит. Эх, Серега, покойничек хорошие самокрутки крутил. Как же он так умер? Прямо ведь на этом месте также в одиночестве. Совсем недавно. Сколько из нашей братии ушло за этот год? Вначале Юра, бывший физрук, уважаемый педагог и хороший человек. Оказался на улице – избивал сын, а потом выгнал. Избили какие-то пьяные отморозки, так и не нашли их. Затем Саня, работяга. Улица приняла его после развода, негде жить. Что-то с головой случилось. Затем Алик, совсем молодой парнишка, встретил пьяную компанию удальцов. Николай, отмотавший кучу разных сроков и оставшийся без жилья. Замёрз зимой. Серега, погибли родители, риелторы чего-то намутили с квартирой, вот так и умер от кровоизлияния на теплотрассе.

   Дождь вроде перестал, противный ветер поутих. Один негатив в голове. Что за паршивая жизнь? Чем я не угодил своим родным? Они все сейчас в тепле, своих квартирах. А меня и на порог не пустят. Прописки уже нет, жилья нет, семьи нет, друзей нет. Неужели я тоже умру глупой смертью, больше никогда не поем бабушкиных пирогов, не буду радоваться жизни? Я просто сгину и буду закопан под безымянной табличкой? Нет! Надо что-то делать? А что? Эти вопросы тревожили меня сильнее, чем противный холод и мокрая одежда.

   Что я имел на тот момент? Старое шмотье, несколько окурков, гниющие ожоги на теле, полученные от трубы теплотрассы. Плохо ходящие ноги, старую палочку с помойки, при помощи которой я передвигался. Страшный внешний вид. Злость и обиду на всех людей. Ненависть и не прощение. Огромную кучу проблем и океан негатива.

   Да, я из тех, кто пережил боль, горечь, предательство. Я из тех, кто однажды опустил руки и потерял веру. Я из тех, кто ел с помойки и пережил падение на самое дно…

   Но это всё в прошлом, это история моей жизни, которая была когда-то, закончилась она в конце декабря 2015 года. И теперь всего лишь история.