Разбуди Лихо! (СИ)

Поймал ее укоризненный взгляд в водном зеркале, улыбнулся.

«Попробуй сказать, что я не прав».

«Ты не прав!»

Темнейший поцеловал супругу в носик и произнес с улыбкой:

— Уговорила, сдаюсь. У них проблемы не из-за Гали, вампиры сами по себе огромная проблема.

— Тогда, что это за вторая точка?

— Видимо кто-то из участников решил прибыть к финишу на своем перебежчике, а не на стальном Шираг-га-рише, — отмахнулся хмельной от ее близости дьявол. — Как ты понимаешь, вампиры этого участника ждут, не дождутся.

Слушая шипящие и рычащие вопли, демонесса подняла лицо к почти мужу:

— Дорогой, мне вампирский известен чуть-чуть, но я точно знаю, что этого наглеца они кроют самым изысканным матом. — На его молчаливое удивление она кивнула. — Да-да знаю. Но мне одного не понятно…

— Чего же?

Олимпия коснулась воды, возвращая обзор на трибуны и сцену перед ними:

— Для чего вот этот монстр плавит липучки на каменных шарах?

Проследив взглядом за ее пальчиком, Люциус тихо выругался. Тихо, но весьма красочно.

«Ай-ай-ай, что я слышу!»

«Прости вырвалось…» — извинился он и настоятельно посоветовал. — Милая, если Галя все же участвует в соревнованиях и каким-то немыслимым образом смогла попасть в ваши списки невест… Вы должны немедленно собрать претенденток.

— Этот шар так опасен?

— Поверь мне, тебе лучше не знать.

Напуганная его словами, Олимпия через водную гладь бассейна переместилась к бабушке, а дьявол, вернув изображение горизонта к двум финиширующим, с удивлением узнал во второй точке своего любимца Церба.

В злом бессилье, сжав зубы и кулаки, он почти простонал:

— Только бы выжил. Я же так долго растил…

19

Так, что я там говорила о вурдалаках? Сволочи, уроды и гады? Так вот они еще и трусы, каких поискать. Когда Шарпик прошел через отремонтированную клетку и подрос, от нас шарахнулись все, в том числе мыш, бледный Стаф и болотные шозарадаш, которые с вампирской земли все еще не убрались. Ну, а когда чудо из Аида направилось в сторону главной площади, шарахаться от нас стали и участники соревнований вместе со своими перебежчиками. Причем вторые удирали быстрее первых, явно нутром чувствовали приближение здорового, а главное голодного песика. Судя по количеству быстро сбегающей от нас живности и серости, ночка была насыщенной и для многих последней.

И вот бежим мы к площади, точнее бежит Шарпик, я восседаю на его шее и держу клетку с мышем. Не знаю, что он в ней нашел, но залез туда сразу и сам закрылся. Итак, бежим мы… обгоняем всех и вся, несмотря ни на что. Слышится вампирский рык и вполне возможно мат. Рассвет на черном небосводе наступал со всех сторон разом. Он из нежно-красной полоски вдоль горизонта превратился в широкий багряный пояс. Менее чем через минуту, он потерял границы и свернулся в колючий узор. Красивый с множеством странных значков, как в секретных криптах, только заковыристее с острыми галочками и стрелочками. Узор заискрился, стремительно разрастаясь, и вскоре миролюбиво погас, оставив небосвод мира Рогри насыщенным желтым.

Наблюдая за атмосферными метаморфозами, я как-то упустила из виду, что впереди нас к площади несутся во весь опор двое на перебежчиках. Один справа, другой слева. А ведь мы их только минуту назад обогнали, и вместо отборного мата нам вслед полетело удивлено-восхищенное: «Краля?!» и «Кралечка!». Явно не ожидали меня увидеть живой и невредимой, и явно обрадовались. Но только сейчас я поняла почему. Это были Гарт с Рыром! Те самые наместники, которым Зарбу с моего позволения пообещал меня же в качестве приза, так сказать с коротким сроком годности.

А площадь все ближе и ближе.

— Черт!

На мое восклицание Церб удивленно повернул голову.

— Шарпик, миленький, не дай им достигнуть площади!

Он кровожадно облизнул клыки. И почему-то мне стало жаль клыкастых гадов и их перебежчиков. Я ж видела, как гигантский песик, за милую душу, слопал первый десяток ползучих монстров, те даже пискнуть не успели.

— Нет, мягкоскладчатый, лучше приди первым к площади.

Он покосился на меня обиженно.

— Ладно, потом как-нибудь ими перекусишь, без меня…

Кивнул, соглашаясь, и ускорился.

Ма-мо-ч-ки!

Я предполагала, что он так может, но представить не могла, что при этом должен ощущать наездник. Пространство вытянулось в одну сплошную линию, время застыло и серокожие наместники оказались далеко позади. Впрочем, я тоже очутилась, отнюдь не сидящей на ошейнике Церба, а держащейся за кисточку на его хвосте.

Когда чудо преисподней остановилось на белоснежной площади и с довольным хрюком поднесло кончик хвоста к своей морде, меня трясло, а мышь в клетке шатало. И благодаря перенесенному ужасу мы на пару создали веселое музыкальное сопровождение: постукивая зубами и позвякивая когтями. Вокруг что-то светилось и взрывалось, но мне было все равно. Ровно до тех пор, пока меня не отлепили от подрагивающей кисточки два вампира: знакомый толстенький и незнакомый низенький.

— Поздравляем! — грянул толстячок.

— С победой в третьем туре! — пробасил коротышка.