Разбуди Лихо! (СИ)

— В том-то и дело — нет, — прорычал его помощник. — Я различил только голос и холод. При этом она меня видит. Шпунько подтвердил — это из-за его кулона Галя не осязаема и невидима. Но не смог заверить, что ее не тронут.

— И где инкуб?

— Застрял на первой заставе.

— Хоть кого-то она остановила, — дьявол сердито прищурился, обратившись к черту. — А как прошел ты?

— Он участвовал в разработке магических барьеров этого мира, — быстро ответила за брата Олимпия, несомненно, умолчав о том, что об их местоположении предупредила родных.

— Да? — Люциус удивился такому объяснению, но тему не развил. — Что ж ты правильно сделал, что пришел сюда, 129 мир либерален к перемещениям из менее преуспевших цивилизаций.

Дьявол повел рукой в воздухе и на полу, покрытом деревянной мозаикой, проступили очертания огненной пентаграммы. Вслед за этим пространство наполнилось темнотой, вначале сгустившейся под потолком, затем, словно смерч, спустившейся к центру пентаграммы.

— Итак, в чем была Галя?

Нардо не смог ответить:

— Я…

— Платье, белье, чулки, перчатки, ночнушка, пеньюар? — спросила вслух Олимпия.

«Наручники, кляп, кандалы, веревка, маска?» — мысленно поинтересовался дьявол.

«Люциус?!» — окрик возмущенной демонессы услышал и ее брат.

— Нет, — ответил он. — Без этого…

— Не успели? — ехидный голос Повелителя звучал, как издевка.

— Я не… Исчезая, она захватила с собой коробочку с кулоном от инкуба и подушку.

— Интересное решение. Неужели она сбежала, чтобы всласть поспать в мире серых? — слова дьявола прозвучали издевательски.

Нардо промолчал и, зажмурившись, все же вспомнил:

— Она была в платье. Чулок не помню, но белье, кажется, тоже было.

«Даже в белье? — опять ухмыльнулся Люциус по себя. — Чем же ты все это время занимался?»

«Проводил наш обряд» — хмуро напомнила Олимпия.

«Только первую его часть…» — не менее хмуро ответил дьявол, чем вызвал ее смущение. Знает, чего он желает и строит из себя скромницу. Погоди, синеглазая моя, мы с тобой наедине еще останемся.

«Как знать», — ответила она его мыслям и продолжила серьезным тоном вслух: — Если вурдалаки намерены ее инициировать, то вам следует поторопиться с перемещением Гали сюда.

Светлейший из Темнейших с иронией заметил:

— Поверь мне, если они попытаются сделать что-то против ее воли, они об этом крупно пожалеют.

— Я уничтожу их! — сжав кулаки, прорычал черт. — Камня на камне не оставлю!

Люциус поднялся со своего места и вальяжно прошел в центр залы:

— Чтобы отомстить, тебе придется их мирок по частям собрать и всех воскресить. Потому что первым делом им отплатит наша Галя.

2

Очухиваюсь с трудом, несмотря на наглый голос, требующий моего пробуждения.

Именно очухиваюсь, потому что пробуждением это не назвать. Да и чувства почти те же, что были после расставания с Глебом. Когда я впервые, имея за пазухой, типа разбитое сердце, обратилась не к сладкому и сопливо-романтичным фильмам, а к неразбавленному алкоголю. И спиртное, на радостях от такого доверия, чуть не отправило меня на тот свет. Спасибо, от тоски отошла, как только меня врачи скорой откачали. А вот потом было четыре незабываемых дня неподвижного возлежания на собственной кровати, и каждый раз, как встану по нужде или к телефону, накрывало такое неприятное чувство дезориентации и вертолетиков, что жить не хотелось — вот как сейчас.

— Эй! Человечешка, просыпайся! — прогремел незнакомый голос.

Открываю вначале один глаз, затем второй, прищуриваюсь. Я все еще одета и все еще в себе, это радует. Не радует другое. Обстановка, как в круглом храме жертвоприношений: колонны явно из берцовых костей, стены выложены черепами, свод из цельных скелетонов неизвестных существ, их ребра удивительным образом сочетаются с огромными кожистыми крыльями, которые образуют купол со звездчатым отверстием в центре. Через отверстие в храм проникает сиреневый луч света и бьет он прямо на жертву. А кто у нас жертва? Правильный ответ — Галя.

Из-за луча я мало, что вижу, из-за мутного сознания мало, что осознаю. Но раз уж жертва определена, то удивляться не приходится, почему лежу я поверх твердой каменной плиты, связанная по рукам и ногам. Хотя нет, один момент удивителен — нога левая вроде как бы на свободе и согнута в колене. Видимо, сделано это для придания большей убедительности моего согласия на «процедуру», потому что сдвинуть ее в сторону я так же не могу.

Краем глаз заметила движения справа, поворачиваю голову и сталкиваюсь взглядом с неизвестным красноглазым красавцем, медленно идущим ко мне. Это не Лихо, но он чем-то очень доволен и раздет. Простыня, с трудом удерживающаяся на бедрах и распахивается на каждом шагу. В общем, этот кусок материи всего лишь жалкий намек на прикрытие.

Глядя на грациозное шествие вампира в мою сторону, ехидно интересуюсь:

— У нас все? Или все еще не приступили?

Если подумать, то у меня никакой защиты, кроме слов, так что использую их напропалую. Говорят, словом убить можно, мне бы хоть временно оглушить, а там, быть может, снова повезет. И как-нибудь хоть кто-нибудь меня отсюда заберет.